После рождественских каникул свою работу начал Конгресс 114-го созыва, где обе палаты находятся под контролем республиканского большинства. Тот факт, что демократы потеряли большинство в сенате, играет ключевую роль в выстраивании дальнейшей американской внешнеполитической стратегии на Ближнем Востоке. С первого рабочего дня, председатель комитета по международным делам палаты представителей Эдвард Ройс в своем выступлении определил главные внешнеполитические задачи Конгресса в предстоящем году:
- США должны продолжать оказывать давление на Иран, чтобы заставить Тегеран окончательно остановить ядерную программу. В этой связи, республиканцы подготовили новый пакет санкций против Ирана, который вошел в общую резолюцию HR №850 о «Ядерной программе Ирана».
- Принятие закона о введении санкций против Северной Кореи, в связи с угрозами в адрес США (Белый Дом заявил, что Северная Корея несет ответственность за кибератаки против «Сони Пикчерз» и угрозы в адрес США о проведении терактов, в случае показа фильма «Интервью»). Еще в декабре конгрессмены представили в палате резолюцию HR №1771, согласно которой предполагается закрыть для Северной Кореи доступ к критически важным ресурсам, например, к твердой валюте.
- Продолжение борьбы против Исламского государства. В отношении иракской проблемы, в Конгрессе лишь за прошлый год прошло двадцать слушаний, что говорит о важности данного вопроса. Так, в отношении украинского кризиса прошло двенадцать слушаний, а по Венесуэле лишь восемь.
- Продолжение процесса международной изоляции России. Перед уходом на каникулы, обе палаты Конгресса абсолютным большинством приняли резолюцию HR №5859 в «Поддержку свободы Украины», которая была в итоге подписана президентом и вступила в силу. Согласно данному закону, США уже в начале февраля начнут техническую реализацию военно-технической и финансовой помощи Киеву.
Первоочередной задачей для американских законодателей является иранский вопрос. Этот момент весьма примечателен по нескольким причинам. Во-первых, президент США Барак Обама во время своего последнего послания к Конгрессу отметил, что администрация будет рассматривать любые действия, способные предотвратить разработку Ираном ядерного оружия, добавив:
«Новые санкции не входят в категорию этих действий».
Иными словами, президент направил очередной сигнал о том, что не позволит Конгрессу нанести поражение американской дипломатии. Во-вторых, именно иранский вопрос усугубил раскол в отношениях Западного крыла и Капитолия. Не только республиканцы, но и демократы довольно резко отреагировали на информацию о том, что администрация более года ввела тайные переговоры с Ираном. В-третьих, иранский вопрос приобретает больше внутренний, нежели внешний характер.
Парадоксально, что республиканское большинство считает важным принятие новых санкций против Ирана, но при этом в актах по противодействию ИГИЛ, они же считают диалог с Ираном важным и необходимым.
Действительно, большинство авторитетных экспертов в Америке склоны поддержать позицию о том, что борьба против террористов на Ближнем Востоке не может быть эффективной без диалога с ведущими региональными силами. В этой связи, Иран, имеющий серьезное влияние на шиитское большинство Ирака, является незаменимым и даже безальтернативным партнером. В поддержку развития диалога с Ираном выступают и многие высокопоставленные политики прошлого, такие как Збигнев Бжезинский, Генри Киссинджер, Брент Скроуфорт и Мадлен Олбрайт.
После подписания Женевских соглашений, Иран обязался остановить и свернуть свои разработки по ядерной программе, а также обеспечить беспрецедентный доступ к инспекции иранских объектов по обогащению урана. В обмен на это Иран получил пусть ограниченную, точечную и обратимую, но свободу от некоторых санкций, связанных с ядерной программой. Но при этом, заявления республиканцев об ослаблении хватки в отношении Ирана также беспочвенны. Во-первых, США не отменили основной пакет санкций в отношении Тегерана, а лишь смягчили его отдельные статьи. Иран по-прежнему почти полностью изолирован от международной финансовой и платежной системы. Ситуация такова, что любой иностранный банк, который осуществляет операции с занесенными в список иранскими банками или с большинством других иранских физических или юридических лиц, может потерять доступ к финансовой системе США.
Во-вторых, американские санкции направлены на ключевой экономический двигатель Ирана - энергетический сектор. Именно под воздействием санкций Иран резко снизил экспорт нефти. Так, в 2010 году Иран экспортировал около 2,5 млн баррелей нефти в день примерно в 20 стран. Но к 2013 году экспорт снизился до 1,1 млн баррелей в шесть стран. Более того, оставшиеся шесть нефтяных клиентов Ирана, под давлением США не могут превышать определенный закупочный уровень. В-третьих, санкции наложены также на другие важные секторы иранской экономики. У США имеются широкий спектр инструментов, нацеленные на иранскую нефтехимическую промышленность, сферу страхования, порты, судоходство, судостроение, а также торговлю важнейшими металлами и промышленными материалами.
Объективно, именно американские санкции заставили Иран сесть за стол переговоров и прийти к соглашению со странами «Группы шести». Исходя из этого, принятие дополнительных санкций на данный момент угрожает подорвать переговоры и вернуться в исходную точку. Более того, если Конгресс примет новые санкции, и переговоры будут сорваны, союзники США возложат всю ответственность на администрацию, а не на Иран. Республиканцы осознают последствия. Однако позиция лидеров партии большинства в рамках иранского вопроса формируется под влиянием ряда субъективных и объективных факторов.
Субъективный фактор кроется в противостоянии внутриполитических элит в Америке.
Иранский вопрос перешел из внешней плоскости во внутреннюю, и используется республиканцами в качестве инструмента против администрации и лично президента Обамы.
Республиканцы всегда отличались мстительностью по отношению к тем или иным политическим силам, которые игнорировали их или умышленно вводили в заблуждение. Ближневосточные авантюры Белого Дома и постоянное игнорирование мнения Конгресса привело к тому, что спикер Джон Бейнер инициировал создание специальной комиссии по Бенгази в палате представителей, задача которой, по словам конгрессмена Трея Гауди, «вывести Обаму и его администрацию на чистую воду». После победы на промежуточных выборах в сенат, республиканцы начали активную кампанию с целью сорвать диалог с Ираном. Во всех остальных вопросах – ИГИЛ, Украина, Куба, Венесуэла и Северная Корея – Обама идет на открытый диалог со всеми фракциями Конгресса, и противостоять ему означает идти против своих собственных идей, принципов и национальных интересов страны.
При этом для спикера Джона Бейнера иранский вопрос стал, пожалуй, единственным эффективным инструментом сохранения влияния в своей партии. Накануне выборов спикера, ряд влиятельных членов партии открыто выступили против Бейнера, заявив, что тот «прилагает недостаточные усилия по противодействию инициативам Обамы». Это стало тревожным звоночком, ввиду того, что на недавних выборах сенсационное поражение потерпел лидер большинства Эрик Кантор, которого также обвиняли в «потакании Обаме». Таким образом, Бейнеру пришлось убеждать однопартийцев в том, что «борьба с непродуманной политикой Белого Дома только начинается». Теперь Бейнер, должен доказывать свою жесткость и непреклонность по всем фронтам. Иранская тематика в этом отношении идеальна для спикера по многим причинами. Во-первых, в сомнительности диалога с Ираном уверены представители, как умеренного, так и правого крыла партии, включая «чайную» фракцию. Во-вторых, в рамках иранского вопроса Бейнер получает поддержку со стороны значительной части демократов, что придает критике двойной эффект.
Важно отметить и то, что кампания республиканцев по введению новых санкций против Ирана устраивает и Белый Дом. С одной стороны, активные процессы в Конгрессе служат для Ирана неким сигналом о том, что все далеко не решено. Учитывая важность переговоров, Белый Дом не может позволить себе резкие шаги, понимая соответствующие последствия. В данном контексте, Обама, имеющий право наложить вето на любой законопроект, делает свою работу руками республиканцев. С другой стороны, прослеживается фактор личностной выгоды для президента и администрации.
Иранский вопрос можно использовать в качестве наглядного примера, как администрация выступает за диалог, мир и дипломатию, а республиканское большинство пытается этому помешать.
В этом свете, Обама, обещая наложить вето на любые проекты санкций против Ирана, предстает в глазах собственной администрации, партии и американской общественности в качестве сильного и решительного лидера.
Объективный фактор заключается в начале широкой лоббистской кампании со стороны Американо-Израильского Комитета по Общественным делам (АИКОД). Израильское лобби, имеющее наиболее многочисленную рабочую группу в Конгрессе, всегда оказывало серьезное влияние на ближневосточную политику США. Достаточно сказать о том, что Израиль является крупнейшим получателем безвозмездной финансовой помощи со стороны США. Более того, с 1982 года Америка наложила 32 резолюции Совета Безопасности ООН, направленные против Израиля, что превышает общее число всех случаев применения вето остальными членами Совбеза, вместе взятыми. Но при этом, сам Барак Обама на протяжении всей политической карьеры был ярым противником лоббизма как института, без которого сегодня не принимается ни одно серьезное решение в Конгрессе. Таким образом, администрация была готова к серьезному сопротивлению на этом фонте. В Белом Доме предполагалась, что максимумом для израильского лобби станет законопроект в Конгрессе, который будет в дальнейшем зарублен. Однако республиканцы застали Обаму врасплох, пригласив израильского премьера Биньямина Нетаньяху выступить в Конгрессе.
Спикер Джон Бейнер не просто пригласил иностранного гостя, но и сделал в обход протокола, согласно которому необходимо одобрение и согласование с Белым Домом. Обаму в этой ситуации раздражает два серьезных момента. Первый – Бейнер де-факто выступил в роли главы государства, пригласив израильского премьера без санкции администрации. Второй – Нетаньяху приглашен не только для того, чтобы говорить лестные слова о стратегическом союзе США и Израиля, но и чтобы продемонстрировать решительность и единство Конгресса и Израиля в рамках иранского вопроса. Израильский премьер, давший свой положительный ответ Бейнеру, фактически похоронил мизерные шансы убедить Обаму в ошибочности американо-иранского диалога. Пресс-секретарь Белого Дома заявил, что президент Обама не намерен встречаться с израильским премьером во время его визита в США. Причем, по официальной версии, это объясняется тем, что Нетаньяху приедет перед намеченными на 17 марта парламентскими выборами в Израиле.
«В соответствии с многолетней практикой и принципами, президент не встречается с главами государств или кандидатами перед выборами в их странах, чтобы не создавалось впечатление, что мы оказываем влияние на демократические выборы в другой стране», – говорится в заявлении администрации.
В результате, Джон Бейнер поднял свой рейтинг и кредит доверия в Конгрессе. Но Белый Дом нашел очередной повод обвинить республиканцев в нарушении юридических процедур и дипломатического этикета. Обама непременно обвинит Бейнера в том, что тот не уважает правовую базу США, а приглашение Нетаньяху является жестом неуважения к израильским гражданам, которым предстоит избрать членов парламента. После этого шага у Обамы будет еще меньше стимулов работать с республиканцами по иранскому вопросу.
Если сравнить с британским примером, то тут есть одно существенное отличие: Британия – это страна в "большой тройке" Евросоюза, наряду с Францией и Германией, а Венгрия – это достаточно небольшое восточноевропейское государство. И на специальные уступки Венгрии никто не пойдет. Венгрия не обладает той силой, чтобы серьезно спровоцировать Брюссель. Кроме того, Венгрия не заинтересована в выходе из ЕС по целому ряду причин.
Промежуточные выборы 4 ноября, вполне ожидаемо принесли победу республиканцам, которые с января 2015 года будут иметь большинство в обеих палатах Конгресса. "Ястребы", активно критиковавшие президента за нерешительность во внешней политике с экранов телевизоров и на страницах газет, теперь получат в свое ведение сенатские комитеты, выполняющие контроль за действиями исполнительной власти.
На прошедшей неделе основными темами внешнеполитической повестки США остаются сирийское и украинское досье, которые Вашингтон пытается связать во взаимозависимые и сделать предметом торга, навязываемого Москве. Вместе с тем, все новые успехи боевиков Исламского государства в Ираке на фоне продолжающейся военно-воздушной операции международной коалиции под руководством США вновь поставили вопрос о смене тактики действия Вашингтона в этом направлении. Параллельно с этим, новое развитие получила проблема закрытия тюрьмы Гуантанамо.
Саммит «двадцатки» и предшествовавшая ему дипломатическая подготовка стали первым «пробным» столкновением двух конкурирующих взглядов на развитие международной системы. Освещение давно ожидаемой встречи Трампа с Путиным в США сопровождалось усилением атак на администрацию по линии «русских связей». «Челночная дипломатия» Тиллерсона в Персидском заливе позволила выйти из объявленного Вашингтоном тупика в разрешении ситуации вокруг изоляции Катара.