Почему не будет новой «холодной войны»

Новое поколение не верит в возможность новой «холодной войны»

Перевод с английского

С началом нынешнего украинского кризиса говорить о новой «холодной войне» вошло в моду. Даже специалисты, изучавшие Советский Союз и Россию с периода взаимного гарантированного уничтожения и разрядки - и до крушения коммунизма, сегодня говорят о том, что пройдут еще десятилетия прежде, чем отношения между Россией и Западом будут восстановлены. Мы не разделяем этой точки зрения.

Логика разговоров о новой «холодной войне» строится следующим образом. Вторжение Владимира Путина на Украину стало непростительным нарушением Европейской системы безопасности и норм международного права. Это расстроит отношения между Западом и Россией настолько, что какие-либо надежды на их восстановление будут обречены. Сам Путин якобы стремится сделать антиамериканизм и критику западных ценностей основой официальной идеологии своего режима. И он уже успешно обработал на этот счет молодое поколение россиян. В обозримом будущем мы в лучшем случае сможем достигнуть только некоторых ограниченных договоренностей по таким вопросам, как контроль над вооружениями, и только потому, что существует понимание того, что без этих договоренностей мы рискуем уничтожить друг друга - и весь мир в целом. Мы вновь становимся свидетелями «холодной войны» и разрядки.

Бесспорно, отношения между Россией и Западом стали крайне напряженными, а источник этой напряженности, которым, главным образом, является катастрофическая ситуация на Украине, в ближайшее время вряд ли изменится. Однако мы думаем, что разговоры о новой «холодной войне» неверно отражают состояние России и Запада сегодня, особенно с учетом того, что речь идет о новом поколении, которое достигло своего совершеннолетия в период после распада Советского Союза и окончания «холодной войны» конца XX века.

Являясь представителями этого поколения американцев и одновременно опытными наблюдателями за ситуацией в России, работающими в сфере неформальной дипломатии и часто бывавшими в этой стране, мы считаем, что определять нынешний конфликт через призму предыдущего – является ошибочным.

Говорить о «холодной войне» еще пока рано: этот термин не отражает происходящего.

С точки зрения геополитики, существуют заметная разница между нынешним конфликтом и «холодной войной». У него отсутствует глобальное идеологическое измерение, напряженность сконцентрирована на постсоветском пространстве и практически не выходит за его рамки. Кроме того, более значительная часть не-западных государств (Китай, Индия, Бразилия и другие) на сегодняшний момент не встали ни на одну из сторон конфликта. Некоторые отмечают, что подобные различия не препятствуют новой волне «холодной войны» между США и Россией, которая затронет Европу и другие регионы.

Вместе с тем, определяющим отличием нынешней ситуации от конфликта, ставшего центральным в международных отношениях второй половины XX века, является кардинально другой характер межличностного взаимодействия. И именно поэтому мы не можем называть сегодняшнее состояние отношений «холодной войной».

Не обремененные новым «железным занавесом» взаимной враждебности и недоверия между Востоком и Западом – россияне и американцы могут в большинстве случаев путешествовать и в ту, и в другую сторону, свободно общаться друг с другом в попытке прийти к компромиссу по самым сложным вопросам путем взаимно уважительного диалога.

Во время наших последних визитов в Москву мы встретили открытость и готовность к взаимодействию со стороны российских экспертов на всех уровнях, а молодое поколение с энтузиазмом делились своими глубокими и полезными аналитическими наблюдениями о событиях в России, на Украине и отношениях России с Западом.

Подчеркнем, «глубокие и полезные» - это не эвфемизм, означающий «прозападные». Как и в любой другой стране, взгляды и политические предпочтения российских молодых специалистов включают всю палитру красок. При этом они профессиональны, образованы и с готовностью взаимодействуют с американцами, даже если такое взаимодействие сразу не приводит к согласию. Также они – по крайней мере, пока – не боятся говорить открыто и под запись, не опасаясь каких-либо последствий со стороны государства. Это – явное отличие от тех времен, когда даже простой разговор с иностранцем был рискованным сам по себе и мог привести к большим проблемам.

И благодаря интернету наш диалог развивается без каких-либо препятствий – о таком участники «холодной войны» и не могли мечтать. Мы ежедневно – иногда даже ежечасно – обмениваемся с нашими российскими друзьями сообщениями и ссылками в социальных сетях. Это не банальная метафора о том, что интернет сокращает пространства. В Твиттере и Фейсбуке мы можем видеть те же сообщения и картинки, что наши российские друзья публикуют, не различая – увидят ли это американцы, или только их соотечественники. Более того, мы можем видеть даты дней рождения друг друга, фотографии детей и семейного отдыха. И поэтому наши отношения с россиянами гораздо более глубокие и более сложные, чем те, которые складывались между предыдущим поколением американских и российских экспертов.

Это хороший знак. Ведь, несмотря на то, что такой диалог сам по себе не может разрешить текущий конфликт, он, по крайней мере, работает на то, чтобы эта напряженность была не столь сильной и продолжалась не так долго. Между тем, для поддержания такого взаимодействия и для оказания какого-либо влияния на официальную точку зрения – или на политику – Москвы и Вашингтона необходимо значительное количество таких экспертов, готовых к диалогу, - как с российской, так и с американской стороны. С этой точки зрения, США, к сожалению, выглядят менее готовыми, чем должны бы были быть. Как ни странно, с окончанием эпохи «холодной войны» прекратились и правительственные программы по поддержке исследований России и организации поездок в эту страну, что привело к сокращению числа молодых американцев, желающих изучать российскую проблематику, - как и уменьшились возможности, которые перед ними могли открыться.

В результате, мнения, высказываемые поколением «холодной войны», сегодня являются доминирующими.

Если мы заново не осознаем важность подготовки американских специалистов по России, это межличностное взаимодействие с нашими российскими коллегами, которое для нас сегодня действительно важно, ослабнет и прекратится. И тогда действительно можно будет говорить о новой «холодной войне».

Мэтью Роджански - Директор Института Кеннана, Международный научный центр имени Вудро Вильсона, Вашингтон.

Рэйчел С. Зальцман - докторант по направлению исследования России и Евразии, Школа продвинутых международных исследований Университета Джона Хопкинса