Андрей Сушенцов
Тактика действий российских войск в Крыму в марте 2014 года вызвала в западной прессе и среди профессиональных наблюдателей дискуссию о «новой стратегии гибридной войны», которую якобы освоила и применяет Россия. Наблюдатели указывали на «размывание» очертаний военного конфликта и вовлечение в него невоенных средств, которые не имеют прямого отношения к классическому военному противостоянию. Однако похоже, что зарубежные эксперты поспешили выдать российским войскам авансы, которые те пока не заслужили.
ПРЕМИУМ
7 мая 2015 | 16:32

Российская «гибридная война»: ничего нового

Тактика действий российских войск в Крыму в марте 2014 года вызвала в западной прессе и среди профессиональных наблюдателей дискуссию о «новой стратегии гибридной войны», которую якобы освоила и применяет Россия. Наблюдатели указывали на «размывание» очертаний военного конфликта и вовлечение в него невоенных средств, которые не имеют прямого отношения к классическому военному противостоянию. Однако похоже, что зарубежные эксперты поспешили выдать российским войскам авансы, которые те пока не заслужили.

В январе 2013 года в Москве состоялось общее собрание Академии военных наук, на котором выступил начальник Генерального штаба вооруженных сил России генерал Валерий Герасимов. В своем докладе он представил российские взгляды на современную войну и «революцию в военном деле». Это выступление широко разошлось на цитаты как пример нового российского подхода к «гибридной войне», но только после начала крымских событий 2014 года. Цитирующие «доктрину Герасимова» зарубежные наблюдатели упускают из виду то обстоятельство, что, проведя обзор существующих в мире подходов к «революции в военном деле», генерал Герасимов констатировал:

«Надо признать, что если мы понимаем сущность традиционных военных действий, которые ведут регулярные вооруженные силы, то об асимметричных формах и способах наши знания поверхностны».

Сам доклад преимущественно является обзором западного опыта военных действий в Европе, на Ближнем и Среднем Востоке, а также «цветных революций» на постсоветском пространстве. В докладе подчеркивалось возрастание роли невоенных методов в достижении политических и стратегических целей. Констатировалось, что в ряде случаев по своей эффективности невоенные методы значительно превзошли силу оружия. Герасимов указывал, что акцент военных действий сместился в сторону широкого применения политических, экономических, информационных, гуманитарных и других невоенных мер, направленных на активизацию протестного потенциала населения.

На опыте операций НАТО в Югославии и Ливии, а также сценариев «цветных революций» в Грузии и на Украине Герасимов пояснял, что кампания давления невоенными средствами нередко дополняется военными мерами скрытого характера - информационным противоборством и действиями сил специальных операций. Отдельно отмечалось распространение асимметричных действий, позволяющих нивелировать превосходство противника в вооруженной борьбе. К ним Герасимов отнес использование сил специальных операций и внутренней оппозиции для создания постоянно действующего фронта на территории противника.

Отдельного внимания удостоилось информационное противоборство, которое открывает широкие возможности по снижению боевого потенциала противника. Герасимов отметил, что в ходе «арабской весны» в Северной Африке были использованы технологии воздействия на государственные структуры и население с помощью информационных сетей. Он призвал российские вооруженные силы «совершенствовать действия в информационном пространстве» для защиты собственных объектов.

Об информационном оружии в одном из своих выступлений говорил министр обороны России Сергей Шойгу:

«Настал тот день, когда мы все признали, что слово, камера, фотография, интернет и вообще информация стали еще одним видом оружия, еще одним видом Вооруженных сил. Это оружие в разные годы по-разному участвовало в событиях нашей страны, как в поражениях, так и в победах».

Выступление Валерия Герасимова перед собранием Академии военных наук было в первую очередь призвано поставить вопросы о том, чем могут ответить вооруженные силы России на достижения «революции в военном деле» государств Запада. Герасимов задавал, а не отвечал на вопросы – что такое современная война, к чему надо готовить армию, чем она должна быть вооружена?

Промежуточные ответы для России были сформулированы довольно скромно. Герасимов указывал на опыт партизанских отрядов в годы Великой Отечественной войны, борьбу с иррегулярными формированиями в Афганистане и на Северном Кавказе. Он также отметил отдельные неутешительные результаты операции по принуждению Грузии к миру в 2008 году.

Отталкиваясь от эпизодов нападения в сентябре 2012 года на американское консульство в Бенгази, активизации пиратских действий и захвата заложников в странах Ближнего Востока Герасимов указал на необходимость построения системы вооруженной защиты интересов государства за пределами его территории.

Однако наибольшую тревогу у начальника Генерального штаба вызвала тенденция смещения военных действий в информационное и космическое пространство. Применение высокоточного оружия, оружия на новых физических принципах и роботизированных систем составляет подлинную сложность для российской военной реформы. В качестве значительного предмета озабоченности Герасимов выделил завершение создания глобальной системы ПРО США и реализацию концепции «глобального удара», в силу того, что нахождение на постоянной основе в ключевых районах мира боеготовых группировок стран НАТО обеспечивает им возможность наносить удары в кратчайшие сроки по любой точке земного шара.

Для сдерживания и предотвращения современных и «гибридных» военных конфликтов Герасимов изложил концепцию «мер стратегического сдерживания». Ее основу составляют политико-дипломатические и внешнеэкономические меры, которые тесно связаны с военными, информационными и другими. Общая цель этой программы в формировании у потенциальных противников убеждения в бесперспективности любых форм давления на Россию и ее союзников.

На этом этапе российские наработки в сфере «революции в военном деле» не носят опережающего характера и не превосходят западные аналоги.

Само российское руководство ощущает асимметрию возможностей России и НАТО и стремится нивелировать ее. Российская военная доктрина в части противодействия «гибридным угрозам» по-прежнему остается оборонительной.

ЧИТАТЬ ЕЩЕ ПО ТЕМЕ «Реалистический подход»

13 июля 2016 | 18:49

Стратегическая пауза в отношениях России и Запада завершится в 2017 году

В США продолжается переходный период, связанный с завершением относительно умеренного президентства Барака Обамы. Ошибок в отношении России было немало, но не было намеренной эскалации на Украине и в Сирии. Продолжит ли новый президент – вероятнее всего, Хиллари Клинтон (хотя сюрпризы после Брекзита исключать нельзя) – эту политику? Ответ повисает в воздухе.

22 марта 2016 | 22:00

Судьба первого и последнего советского референдума 25 лет спустя

В 1991 году граждане Союза ССР делали выбор не между демократией и коммунизмом, а между одряхлевшей и недееспособной советской державой и энергичным, набирающим обороты национализмом. Вместо общей борьбы за правовой порядок, частную собственность, законность и сменяемость власти был сделан выбор в пользу «коллективных прав» и «этнической собственности» на землю. В результате в значительной степени неизбежный распад СССР пошел не по правовому пути, а путем политической целесообразности, сопровождаемой радикализацией этничности, конфликтами, ксенофобией, взаимным отчуждением.

12 октября 2015 | 09:02

Стратегия России в сирийской кампании: взгляд из Москвы

При поддержке Сирии, Ирака и Ирана Россия может надеяться одержать победу над ИГИЛ и уничтожить боевиков, включая выходцев из стран СНГ. В случае реализации этой амбициозной цели будет заложена основа для восстановления сирийских и иракских границ, а также укрепления их преданности Москве в будущем. 

12 августа 2016 | 23:16

Образ России в глазах рядового американца

Примерно с 2012 года риторика о России как опасной неосоветской автократии подхвачена государством. Элиты, Белый дом, президент Барак Обама активно ее используют. Эта риторика пришла из СМИ и во многом под влиянием прессы стала частью политического истеблишмента. Массовое же американское сознание до того не было подвержено политической русофобии.

Дайте нам знать, что Вы думаете об этом

Досье
20 февраля 2015 | 15:00
23 декабря 2014 | 09:00
17 марта 2014 | 19:00
Следующая Предыдущая
 
Подпишитесь на нашу рассылку
Не показывать снова