Татьяна Тюкаева
Главная проблема сирийского мирного процесса – его оторванность от внутрисирийских реалий. Договоренностей удается достигнуть только США и России между собой, причем из них Вашингтон не только давно не имеет реального влияния ни на одну из воюющих сторон, но и старается отстраниться от кризиса в Сирии. Договоренностей с Турцией и Саудовской Аравией, способных непосредственно повлиять на положение «на местах», нет и быть не может.
ПРЕМИУМ
2 марта 2016 | 08:51

Препятствия на пути исполнения соглашения о перемирии в Сирии

Сирийский кризис остается важнейшим на Ближнем Востоке на протяжении уже пяти лет. В его развитие вовлечены все основные региональные игроки, а также Россия и США. Ставки для каждого из участников высоки.

Для Турции в Сирии решается судьба болезненного для Анкары вопроса статуса курдов. Саудовская Аравия борется в Сирии с главным своим антагонистом - Ираном. Ушедший в тень после начала волны «арабской весны» Катар остается важным игроком в сирийском внутреннем противостоянии и едва ли откажется от возможности реализовать свои амбиции, когда речь зайдет о послевоенной Сирии. Сирийский конфликт также важен и для Ирана с точки зрения усиления своего влияния на Ближнем Востоке. Россия и США в процессе конфликта решают более глобальные вопросы, имеющие мало отношения непосредственно к ситуации в Сирии.

Вечером 21 февраля Госсекретарь США Джон Керри и Министр иностранных дел России Сергей Лавров в ходе телефонного разговора достигли окончательных договоренностей о прекращении огня в Сирии. Перемирие между воюющими сторонами должно начаться 27 февраля. Из режима прекращения огня исключены террористические организации ИГИЛ и «Джабхат Ан-Нусра» (обе запрещены в России). Между тем, реакция на российско-американское соглашение со стороны воюющих игроков – как внешних, так и внутренних - была вполне ожидаема: перемирие поддержали с большой неохотой.

Кто непосредственно воюет в Сирии? Формально можно выделить три стороны. Во-первых, это -  армия режима, поддерживаемая российскими специалистами, техникой и ВВС, иранскими боевыми группами, специалистами и техникой, отрядами ливанской шиитской Хизбаллы, а также различными группами народного ополчения и курдскими отрядами обороны. Эта сторона ведет бои с ИГИЛ и различными группами оппозиции. Поддержку курдскому сегменту коалиции Дамаска в борьбе с ИГИЛ оказывают также США. Во-вторых, это – ИГИЛ, поддерживаемый, по некоторым данным, из Катара, но фактически опирающийся на ресурсы подконтрольных территорий. Боевики ИГИЛ в основном ведут бои против сирийской армии и ее союзников. Крупнейшими форпостами ИГИЛ в Сирии являются провинции Ракка и Дейр Аз-Зор на северо-западе и западе страны, куда стекаются отступающие от продвижения коалиции Дамаска боевики «Халифата».

Третьей стороной является сирийская оппозиция, называемая на Запада «умеренной». Однако на деле это ряд террористических группировок, крупнейшие из которых – «Джабхат Ан-Нусра» (сирийский филиал Аль-Каиды), и «Ахрар Аш-Шам», поддерживаемая, по некоторым данным, из Турции. До недавнего времени влиятельной также была группировка «Джейш Аль-Ислям («Армия Ислама»), однако после уничтожения в конце 2015 года ее лидера Захрана Алуша группировка заметно ослабила свои позиции. Существует еще целый ряд террористических группировок (общее число которых составляет несколько десятков по всей стране) – средних и малых, имеющих свои позиции как в нескольких провинциях, так и контролирующих отдельные населенные пункты. Финансируются и вооружаются они, как пишут сирийские СМИ, преимущественно из Саудовской Аравии, однако полученная материальная помощь далеко не всегда идет на борьбу с Дамаском. Группировки помимо этого заняты междоусобными войнами, переделом власти и территорий. Часто появляются сообщения как о нападении одной из банд одной группировки на штабы и склады другой, так и слиянии различных слабых группировок с целью укрепить свое влияние и оспорить позиции более сильных. Так, недавно под Дамаском было достигнуто соглашение о слиянии группировок «Аджнад Аш-Шам» и «Файляк Ар-Рахман». Многие группировки присоединяются к «Джабхат Ан-Нусре», как самой влиятельной в рядах оппозиции. Более того, несмотря на имеющее место противостояние ИГИЛ и «Джабхат Ан-Нусра», боевики двух организаций могут действовать сообща - это показали их явно скоординированные атаки на сирийскую армию в районе Алеппо.

В рядах сирийской оппозиции присутствует также сегмент действительно «умеренных» вооруженных групп, которые в 2011 году составляли костяк светской Свободной Сирийской Армии (ССА), однако их доля сегодня крайне незначительна. Это объясняется тем, что этим группам приходится вести фактически войну против всех – армии Дамаска, ИГИЛ и исламистского большинства в рядах оппозиции, причем в условиях отсутствия какой-либо поддержки извне: вся материальная помощь, от тех же США, давно перехватывается исламистскими группировками. В этих условиях основная доля умеренной светской ССА перешла в ряды ИГИЛ, «Нусры» и других исламистских группировок, а также, в меньшем количестве, вернулась на сторону режима. «Умеренные» также представлены в виде Национальной коалиции революционных и оппозиционных сил Сирии (НКОРС) и Сирийского национального Совета (СНС), частично слившегося с первой. Они заседают в Турции в рамках ряда созданных ими органов, обсуждают «демократическое будущее Сирии» и фактически не имеют никакого влияния на происходящее в самой стране, будучи непризнанными непосредственными участниками боевых действий. В основе их политической позиции – требование ухода Башара Асада и отказ от каких-либо переговоров с ним.

О реальном военном соотношении сил участвующих сторон «на земле» судить трудно ввиду постоянно меняющегося баланса контролируемых сирийской армией и союзниками, ИГИЛ и оппозиции территорий в череде отступлений и наступлений. В целом ситуация выглядит следующим образом (см. карту).

Активное присоединение России к военным действиям в Сирии осенью 2015 года сильно отразилось на позициях армии режима. После операций против отрядов оппозиции, которые находились непосредственно на линии соприкосновения с сирийской армией, силы союзников Дамаска к концу прошедшего года, наконец, вышли на линию фронта с боевиками ИГИЛ. Российские ВКС осуществляют поддержку с воздуха наземных операций сирийской армии, отрядов Хизбаллы, курдов и народного ополчения. Из последних достижений сирийской армии – почти абсолютное освобождение провинций Алеппо и Латакия, где периодически продолжаются теракты боевиков против мирного населения. На юге, на границе с Ливаном, значительные территории Сирии контролируются Дамаском при непосредственном содействии Хизбаллы, на севере – на границе с Турцией – поддержку армии режима в борьбе с боевиками оказывают отряды курдского народного ополчения, где курды в конце прошлого года объявили о создании своей автономной области. Между тем, главной проблемой сирийской армии остается нехватка человеческого ресурса, которого – с учетом поддержки союзников – может хватать для того, чтобы выбить боевиков с отдельных территорий и осуществлять наступления, но не хватает для того, чтобы полностью контролировать освобожденные территории.

С учетом состава воюющих сторон и реально занимаемых ими позиций «на земле» их реакция на российско-американское соглашение о перемирие выглядит логичной. Для боевиков ИГИЛ и «Нусры», согласно положениям соглашения, ничего не изменится: борьба против них, как российско-сирийской, так и американской коалиций, продолжается. Кроме того, лидер «Нусры» Абу Мухаммед Аль-Голани выступил с призывом ужесточить бои против сил режима Асада и его союзников. Участники коалиции Дамаска выступили в поддержку соглашения о перемирии, при этом оставив за собой право отвечать на провокации и вести вооруженную борьбу против тех групп оппозиции, которые нарушат перемирие. Таким образом, ситуация может измениться только для отдельных групп оппозиции, которые предпочтут мир – войне. Официально же сирийская оппозиция (представители которой в силу ее раздробленности едва ли могут отвечать за всех) поддержала перемирие, выразив при этом сомнение, что оно может быть реализовано. Ввиду постоянного перетекания кадров между различными ее группировками, часть из которых являются террористическими и не поддерживают перемирие, повод для обвинений в его нарушении Дамаском и его союзниками последует незамедлительно.

Свое недовольство соглашением выразили и главные спонсоры различных групп оппозиции – Турция и Саудовская Аравия, которые заранее обвинили Москву и Дамаск в его неизбежном нарушении. Саудовские СМИ с начала российской военно-воздушной операции в Сирии развернули медиа-кампанию, согласно которой главным врагом рисуется Россия, которая регулярно обстреливает мирное население, при этом какое-либо упоминание о деятельности террористических группировок в стране, включая ИГИЛ, отсутствует.

Позиция Эр-Рияда в отношении происходящего в Сирии принципиальна и не меняется с начала конфликта: сирийская территория воспринимается исключительно как поле противостояния с Ираном в регионе. Причем речь идет не о каком-то абстрактном понятии о влиянии: в его основе лежат конкретные военно-политические, экономические и энергетические интересы Королевства. В условиях выхода Тегерана из экономической и политической изоляции, неудачно протекающей войны в Йемене и сирийской операции России, а также с учетом растущей внутренней хрупкости политического режима в Саудовской Аравии, - победа Ирана в Сирии принципиально недопустима для саудовцев.

Для Турции принципиальным вопросом в сирийском конфликте остается проблема статуса курдов. Рост влияния последних уже не остановить, и основан он на их эффективной борьбе против ИГИЛ. Анкара официально заявляет о непосредственной связи сирийских курдов (состав которых также неоднороден) с Рабочей партией Курдистана (РПК), считающейся в Турции террористической организаций. Более того, в феврале Турция запустила медиа-кампанию о совместном с Саудовской Аравией плане наземной операции на сирийской территории. Однако не получив ожидаемого, даже молчаливого, согласия на это со стороны США, Анкара заявила, что будет осуществлять подобные операции только на основе соответствующих резолюций СБ ООН.

Именно категоричность анти-асадовской позиции Турции и Саудовской Аравии лежит в основе неуступчивости ряда групп сирийской оппозиции, которые фактически провалили очередную попытку мирных переговоров в Женеве в январе 2016 году. И в основном именно поэтому можно оценивать российско-американское соглашение о перемирии исключительно как дипломатический успех, причем только для Москвы и Вашингтона: реального влияния сделки на ситуацию «на земле» едва ли можно ожидать.

Главная проблема сирийского мирного процесса – его оторванность от внутрисирийских реалий. Договоренностей удается достигнуть только США и России между собой, причем из них Вашингтон не только давно не имеет реального влияния ни на одну из воюющих сторон, но и старается отстраниться от кризиса в Сирии. Договоренностей с Турцией и Саудовской Аравией, способных непосредственно повлиять на положение «на местах», нет и быть не может. Не говоря уже о том, что одна из важнейших сторон конфликта – ИГИЛ, не может быть частью переговоров.

Перспективы сирийского конфликта выглядят туманно: слишком высоки ставки для каждого из вовлеченных игроков. Дамаск стремится восстановить стабильность в стране и очистить территорию от террористов, сохранив при этом территориальную целостность государства. Курдам, уже заслужившим славу наиболее эффективных борцов с терроризмом, принципиально укрепить свое положение в стране. И хотя официальная позиция сирийских курдов формулируется как «получение автономии в рамках единой Сирии», очевидно, что, когда речь зайдет непосредственно о политическом будущем государства, возникнет множество противоречий с официальным Дамаском и той частью оппозиции, которая станет частью политических трансформаций режима. Для Турции принципиально неприемлема такая постановка вопроса в отношении курдов, для Саудовской Аравии – в отношении какой-либо формы сохранения режима.

Можно ожидать от Анкары и Эр-Рияда отчаянных мер – если не в форме открытого вмешательства, то усиления поддержки вооруженных и террористических групп, в том числе в процессе их консолидации и «перекраски» их из террористов-экстремистов – в либералов. Наиболее вероятно сохранение очагов группировок исламистов в отдельных районах Сирии после стабилизации основной части территории страны. Что касается ИГИЛ, то для него начинается новая страница существования – в Ливии, куда уже начали перетекать боевики.

Однако о политическом урегулировании «на земле» еще никто не начал говорить всерьез. Очевидно, что в его основу ляжет военный баланс сил к моменту его реального запуска. Также открытым остается вопрос: в какой степени будет трансформирован существующий режим в послевоенной Сирии.

ЧИТАТЬ ЕЩЕ ПО ТЕМЕ «Безопасность»

24 января 2017 | 20:06

Международные угрозы безопасности России в 2017 году

Развитие внешней политики России в 2017-м году будет определятся открывающимися возможностями и возникающими кризисами. К некоторым из них можно приготовиться. В нашем прогнозе «Международные угрозы 2016» мы выделяем 12 ключевых международных ситуаций, которые в наибольшей степени могут повлиять на интересы России в сфере безопасности в наступившем году.

17 мая 2018 | 12:44

Договор РСМД и будущее стратегической стабильности

Унаследованная от предыдущей холодной войны и периода после ее завершения система контроля над вооружениями продолжает разрушаться. На днях США официально поставили вопрос о своем возможном выходе из двустороннего российско-американского Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности от 1987 г., запрещающем баллистические и крылатые ракеты радиусом действия от 500 до 5500 км. наземного базирования, в практическую плоскость.

17 марта 2015 | 23:00

Выход России из ДОВСЕ и демонтаж архитектуры безопасности в Европе

Москва и Брюссель продолжают активные дипломатические маневры вокруг выстраивания новой архитектуры безопасности в Европе. Украинский кризис продемонстрировал, что старая, полуразвалившаяся система уже не работает. И Москва настаивает на создании новой, которая учитывала бы не только реалии Европы после холодной войны, но и реалии «мира после Майдана».

25 октября 2016 | 20:09

Новая норма российско-американских отношений: интервью Андрея Сушенцова

24 октября руководитель аналитического агентства "Внешняя политика" Андрей Сушенцов дал интервью интернет-изданию ПОЛИТКОМ.RU. В ходе беседы были рассмотрены проблемы российско-американских противоречий, перспективы развития сирийского конфликта, а также различные вопросы современных международных отношений.

Дайте нам знать, что Вы думаете об этом

Досье
Следующая Предыдущая
 
Подпишитесь на нашу рассылку
Не показывать снова