Позиция России в Саудовско-Иранском споре

Истекают вторые сутки с момента разрыва дипломатических отношений между Саудовской Аравией и Ираном, последовавшего за казнью в королевстве влиятельного шиитского проповедника и антисаудовскими выступлениями в Исламской республике. За ситуацией напряженно следят из многих столиц, но не всем нужно определяться по отношению к ней так же тщательно, как Москве.

Официально Кремль занял нейтральную позицию, призвав обе стороны - Саудовскую Аравию и Иран - сесть и поговорить.

«В Москве выражают серьёзную озабоченность дополнительным обострением ситуации на Ближнем Востоке с участием крупнейших региональных держав — Саудовской Аравии и Ирана, с которыми Россия поддерживает традиционные дружественные отношения. Настоятельно призываем Тегеран и Эр-Рияд, другие государства Персидского залива проявлять сдержанность, избегать любых шагов, осложняющих положение и ведущих к росту напряжённости, в том числе на межконфессиональной основе», - говорится в заявлении российского МИД.

Однако насколько Москва готова сама «проявлять сдержанность» в этом конфликте двух столь разных (в том числе и в плане отношений с Россией) стран?

С одной стороны, в нем участвует Исламская республика Иран - важнейший российский партнер на Ближнем Востоке. Москва и Тегеран вместе воюют против террористов в Ираке и Сирии (причем именно воюют, а не имитируют войну). Более того, поскольку суннитский терроризм представляет из себя экзистенциальную угрозу для обоих государств, их антитеррористическое сотрудничество возможно и на других площадках, например в Афганистане и Таджикистане. Помимо борьбы с международным терроризмом, Россия и Иран вместе ограничивают действия Запада (вольные или невольные - другой вопрос) по дестабилизации ближневосточного региона, поскольку и Москва, и Тегеран заинтересованы в стабилизации Ближнего Востока. Ну и в перспективе не исключено серьезное сближение позиций по турецкой повестке - иранских аятолл, безусловно, тревожит чрезмерно агрессивное поведение Рэджепа Эрдогана в сирийском и иракском вопросах.

С другой стороны есть Королевство Саудовская Аравия, с которой у России, вопреки заявлению МИД, отношения не такие уж «традиционно дружественные». Саудовская Аравия напрямую противостоит России в Сирии, всячески тормозя переговорный процесс между ненавистным Эр-Рияду Башаром Асадом и светской оппозицией. КСА является одним из ключевых спонсоров международного исламского терроризма - причем помогают ас-Сауды ему как напрямую (через финансовые вложения в отдельные организации - типа запрещенной в России Джебхат ан-Нусры) так и косвенным (через дестабилизацию всего Ближнего Востока). Соответственно, они несут частичную ответственность как за нынешнюю деятельностью исламистского подполья в России, так и за потенциальную будущую деятельность исламистского подполья в Средней Азии, с которым придется разбираться России. Ну и не стоит забывать, что именно Эр-Рияд стоит за резким падением цен на энергоносители, пробившим дыру в российском бюджете.

Учитывая все вышесказанное, Россия должна была бы поддержать Иран и оказать ему всяческую помощь в ослаблении Саудовской Аравии (в том числе и через войны на периферии, например в Йемене - эксперты уже давно призывают Москву признать хуситов легитимным или как минимум национально-освободительным движением). Ослабление Саудовской Аравии означало бы кризис одного из самых антигуманных режимов Ближнего Востока, чьи нефтедоллары защищают его сомнительную внутреннюю политику и спасают от серьезных санкций за нарушения прав человека. Собственно, причиной конфликта и стала казнь человека, который обращал внимание на средневековые саудовские устои в Саудовской Аравии.

«Не дай господь в этой стране быть не салафитом, что и продемонстрировало уничтожение лидера шиитов, который боролся за страшную для династии вещь — за равноправие, за то, чтобы все граждане имели равные права», - говорит президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский.

Однако российское руководство на сторону Ирана не встанет. Более того, оно, скорее всего, действительно займет нейтральную позицию: образно говоря, возьмет пачку попкорна, сядет поудобнее на кремлевском диване и будет наблюдать за тем, как КСА и Исламская Республика будут вести долгую и затяжную холодную войну на истощение. И это будет правильной позицией, поскольку в этом - и только в этом случае - Кремль окажется в выигрыше.

Во-первых, прямое участие в конфликте серьезно усложнит отношения России с другими арабскими государствами, даже теми, кто, как Египет, презрел указание из Эль-Рияда и не стал разрывать отношения с Тегераном. Конфликт между КСА и ИРИ уже называют не межгосударственным, а межрелигиозным, суннитско-шиитским. И втягиваться в него на стороне шиитского мира категорически не стоит - Москву и без того уже обвиняют в том, что она участвует в сирийской войне на стороне «шиитской оси». Во-вторых, иранцам помощь России в конфликте с КСА и не требуется - очевидно, что если в регионе продолжатся нынешние тренды, то войну на истощение Эр-Рияд проиграет. Слишком уж много у него врагов вне собственных границ, да и проблем внутри. Наконец, в-третьих помогать иранцам и не нужно. В действительности Москва не заинтересована в резком и быстром крахе КСА, поскольку это слишком усилит тех же иранцев. Да, сейчас между Ираном и Россией тесные и взаимовыгодные отношения, однако между сторонами существует потенциал для соперничества: на Каспии, на Кавказе, в Средней Азии и даже в той же Сирии.

Если бы у Кремля сохранялись тесные отношения с Турцией, то можно было бы использовать Анкару для дальнейшего сдерживания Тегерана, а самим маневрировать между Турецкой и Исламской республиками. Однако этих отношений нет, а значит и пространства для маневра тоже. В случае же продолжающегося саудовско-иранского конфликта, эти возможности появляются. Более того, КСА и ее союзники будут заинтересованы в тесных отношениях с Россией, для того, чтобы гарантировать как минимум ее нейтралитет. Заинтересованность же Иран будет продолжением нынешнего объективного сближения между российской и его позицией. Заинтересованность в российском внимании со стороны двух самых могущественных держав региона облегчает ей путь возвращения на Ближний Восток.

Впервые опубликовано на сайте журнала "Эксперт"