В Азербайджане анонсирован процесс конституционной реформы. 18 июля 2016 года с соответствующим предложением выступил президент республики Ильхам Алиев. Он подписал распоряжение о направлении в Конституционный суд проекта о референдуме по поправкам к Основному закону страны, включая продление президентских полномочий с 5 до 7 лет.
Высшая судебная инстанция Азербайджана должна вынести заключение по предлагаемым новеллам. Но принимая во внимания особенности азербайджанской политической системы, особых сомнений в том, что идеи президента получат поддержку, не предвидится. Вопрос – какие коллизии эти новации создадут и какие вызовы могут спровоцировать (или, напротив, купировать)? Немаловажной проблемой представляется и внешнеполитическое измерение предполагаемой конституционной реформы.
Нынешняя президентская инициатива станет третьим по счету реформированием Основного закона постсоветского Азербайджана. В период существования Азербайджанской демократической республики (1918-1920) писанный Основной закон так и не был принят. В советский период Азербайджанская ССР имела несколько конституций, последняя из которых появилась в апреле 1978 года. После распада Советского Союза на референдуме 12 ноября 1995 года была принята первая Конституция нового независимого государства.
Первые масштабные корректировки в этот Основной закон прошли в августе 2002 года. Тогда в Конституцию Азербайджана были внесены 39 изменений в 24 статьи. Они были связаны с учреждением института уполномоченного по правам человека (омбудсмена), а также предоставлением гражданам права напрямую обращаться в Конституционный суд и наделением Милли Меджлиса полномочиями назначать судей апелляционных судов по представлению президента. Все эти изменения были напрямую связаны с вступлением Азербайджана в Совет Европы, который потребовал введения элементов европейского политико-правового дизайна в Основной закон и законодательство страны.
Таким образом, первая волна конституционного реформирования была связана хотя бы с формальной точки зрения с заимствованием демократических практик. Иное дело – вторая реформа. Она была инициирована в конце 2008 года правящей партией «Ени Азербайджан» («Новый Азербайджан») после того, как Ильхам Алиев выиграл вторые в своей жизни президентские выборы (это произошло в октябре того же года). И главной целью его соратников было снятие ограничений для избрания одного и того же высшего должностного лица государства. После этой инициативы была создана рабочая группа по подготовке предложений по проведению конституционного референдума, а само волеизъявление (обеспеченное качественным административным ресурсом и информационной поддержкой) состоялось в марте 2009 года. На голосование была вынесена 41 поправка к 29 статьям действующей Конституции. При этом подсчет голосов должен был вестись по каждому из 29 вопросов, включенных в бюллетень для голосования.
В итоге была изменена редакция Статьи 101 (глава 6 «Исполнительная власть»). До вынесения поправок на референдум пункт 5 настоящей статьи гласил: «Никто не может быть избран Президентом Азербайджанской Республики повторно свыше двух раз». Конституционная новелла предоставила возможность избрания президента более двух раз. Таким образом, были устранены формально-юридические ограничения для избрания одного лица президентом Азербайджана.
Помимо этого важной поправкой, также работавшей на усиление президентских полномочий, стала новелла о возможных отсрочках выборов главы государства в случае военных действий. С этого момента президент получал полномочия переносить выборы и главы государства, и парламента на то время, пока противостояние не закончится. Учитывая неразрешенный нагорно-карабахский конфликт, любая вспышка насилия на линии соприкосновения сторон давала возможность откладывать избирательные кампании.
Таким образом, в марте 2009 года глава Азербайджана решил проблему сохранения власти, не войдя в открытый конфликт и с собственным обществом, и с внешним миром. Естественно, далеко не все в республике разделяли энтузиазм властей. Однако светская оппозиция была (и остается сегодня) раздробленной и испытывающей значительный дефицит новых лидеров, в то время как и Россия, и Запад, и Турция, и Иран (каждый на свой лад) не нашли особых поводов для выражения недовольства конституционными реформами. Как бы то ни было, а по новым правилам Ильхам Алиев был избран на третий срок в 2013 году.
Какие же новеллы предлагаются в Основной закон в июле 2016 года? Во-первых, из статьи 100 «Требования к кандидатам в президенты» предлагается исключить возрастное ограничение. Ранее выдвигаться имел право гражданин в возрасте «не моложе 35 лет». В предлагаемом проекте эта позиция будет исключена. В статье же 101 говорится об увеличении срока президентских полномочий до семи лет. И это, пожалуй, главная поправка! Следующие выборы намечены на 2018 год. К ним действующий глава государства подойдет уже как президент третьего срока. И решись он на участие в этой кампании, его четвертая легислатура завершится только в 2025 году. Достаточное время и для поиска преемника, и, возможно, для продолжения династии. У супругов Алиевых трое детей: две дочери, Лейла (1985 года рождения) и Арзу (1989 года рождения), а также сын Гейдар (родился в 1997 году). В 2025 году Гейдар-младший достигнет своего 28-летия. С учетом предлагаемых изменений, формально он может претендовать на пост главы государства. В тексте 101 статьи также предлагается наделить президента полномочиями объявлять внеочередные выборы.
В предложениях по реформе Основного закона есть и такая новация, как введение постов первого вице-президента и вице-президента, которые будут назначаться, а также и освобождаться от своих должностей главой государства.
Какие трудности на своем пути может встретить новая реформа? Если говорить о внутриполитическом измерении, то риски со стороны светской оппозиции не кажутся внушительными. И ноябрьские выборы 2015 года в пятый созыв Милли меджлиса (парламента) эту тенденцию подтвердили.
Снова отсутствие консолидации среди оппонентов власти, как и дефицит новых лидеров. Спору нет, этот дефицит власти выгоден, и ее авторитарный стиль направлен на поддержание данной ситуации.
В то же самое время прочные позиции Ильхама Алиева невозможно объяснить исключительно его авторитарной политикой. Азербайджанская власть сумела эффективно приспособиться под антикоррупционные выступления и критику оппонентов. Она регулярно практикует «удары по штабам» и кампании по «очистке госаппарата» от коррупционеров, сопровождаемые массированными популистсткими информационными кампаниями.
Азербайджанская власть умело апеллирует к различным стратам населения. Для прозападных интеллектуалов она привлекательна, как минимум, в виде «меньшего зла», олицетворения принципов светскости и активной, особенно экономической кооперации с США и ЕС. И в этом плане такие претензии к власти, как ограничения свободы, компенсируются выбором в пользу стабильности и сдерживания исламистской угрозы (как со стороны соседнего Ирана, так и российского Северного Кавказа, а теперь еще из Сирии и от запрещенного в РФ «Исламского государства»). Для сельского населения действующая власть привлекательна патерналистскими установками, а этнические меньшинства, как правило, консервативны и не заинтересованы в смене власти, таящей в себе непредсказуемость для их статуса. Заинтересованность в укреплении армии (на фоне конфликта в Карабахе) делает серьезным союзником власти вооруженные силы. Стабильность является привлекательным политическим товаром и для рядового обывателя, который на фоне турбулентного Ближнего Востока (а теперь еще и Турции, связанной с Азербайджаном десятками разнообразных связей) видит альтернативой авторитаризму не демократию, а хаос.
Впрочем, эта внешне логичная и благопристойная конструкция имеет и свои изъяны. В обществе имеется недовольство властью, и сложное социально-экономическое положение (начиная от девальвации национальной валюты и заканчивая ситуацией с главным сектором – энергетикой) только укрепляет негативный тренд. И провоцирует на массовые выступления. В условиях отсутствия известных светских лидеров недовольство властями могут легко монополизировать радикальные группы, включая и джихадистов.
До определенной степени Азербайджан спасает отсутствие консолидации и идеологические разногласия между ними. Впрочем, для дестабилизации может хватить и относительно немногочисленных и разрозненных выступлений.
Говоря же о внешнеполитическом измерении, следует заметить, что после президентских выборов 2013 года у Баку стали намного сложнее отношения с США и Евросоюзом. Много лет работавшая модель «нефть в обмен на демократию» начала время от времени давать сбои. Так, 10 сентября 2015 года на своем пленарном заседании Европейский парламент 365 голосами за (при 202 против и 72 воздержавшихся) принял резолюцию, которая призывала к введению адресных санкций против ряда азербайджанских чиновников. Во многом по схожему сценарию развивались и американо-азербайджанские отношения. В декабре 2015 года в Конгресс США был внесен законопроект «Акта по демократии в Азербайджане». В ответ на это Милли меджлис Азербайджана подготовил проект постановления «О состоянии прав человека в США» (его автором стал зампред парламентского комитета по правовой политике и госстроительству Ровшан Рзаев).
Однако ни Вашингтон, ни Брюссель в то же самое время не спешат резко противопоставить себя Баку. И Европейская комиссия (исполнительный орган ЕС) де-факто оставила без особых последствий инициативу депутатов. Более того, ЕС заявил о поддержке планов строительства Трансанатолийского газопровода на основе широкой кооперации с Азербайджаном. Что же касается США, то госсекретарь Джон Керри весной нынешнего года (в самый канун апрельской эскалации в Нагорном Карабахе) общался с Ильхамом Алиевым на полях «ядерного саммита». Президент прикаспийской республики был приглашен, как уважаемый партнер, и на знаковый саммит НАТО в Варшаве.
Дело в том, что Азербайджан рассматривается «коллективным Западом» как важный участник проектов по альтернативному обеспечению стран ЕС углеводородным сырьем. И в этом качестве он видится ценным партнером. К тому же Вашингтон и Брюссель опасаются усиления позиций Москвы в Баку и возможного укрепления связей по линии Азербайджан – ЕАЭС, не говоря уже о нежелании монополизации Россией карабахского мирного процесса. Думается, что свое влияние на отношение к азербайджанской стороне окажут и события в Турции. Укрепление авторитарных тенденций в этой стране наверняка создаст (и уже создало) проблемы в американо-турецких отношениях и в отношениях между Анкарой и Евросоюзом. В этом плане Запад не хотел бы усиления кооперации Азербайджана с Турцией на основе антизападной солидарности.
Что же касается России и Ирана, то эти страны занимают традиционно консервативную позицию, полагая, что внутренняя политика их соседа (соответственно с юга и с севера) касается его самого, если это не несет непосредственной угрозы Москве и Тегерану. По мысли российских и иранских политиков, находящихся у власти, стабильность лишней не бывает, даже если она и идет с определенным перехлестом.
Таким образом, трудно прогнозировать значительное неприятие предлагаемого пакета конституционных изменений извне, хотя критика со стороны Запада (и не исключено, что жесткая) будет сделана, возможно, даже больше обычных и привычных пределов. В то же самое время, любая стабилизация несет в себе ростки рисков и нестабильности. Особенно, когда массовое недовольство удерживается под спудом, а причины, его порождающие, не подвергаются адекватной коррекции.
Впервые опубликовано на сайте политических комментариев Политком.ru
Ливия сегодня нуждается в сильной центральной власти в лице группы стратегически мыслящих и авторитетных деятелей, которые – по примеру алжирских событий 1990-х гг. – смогут справиться с исламистской угрозой не путем тотальной борьбы со всеми группами исламистов, а посредством интеграции наименее радикальных элементов в процесс государственного управления, а также - объединить страну, воссоздав в определенном виде ту систему сдержек и противовесов, которая эффективно функционировала при Муаммаре Каддафи.
После визита Ангелы Меркель в Вашингтон администрация Трампа согласилась продолжить торговые переговоры с ЕС. Майк Помпео через несколько часов после своего вступления в должность уже был в штаб-квартире НАТО, где вернул на повестку дня Альянса политику открытых дверей и необходимость противостояния России. Визит президента Нигерии в Вашингтон позволил поставить точку в скандале вокруг заявлений Трампа в адрес населения африканских стран.
Режим антироссийских санкций становится долговременной константой международной жизни. Однако в экономических отношениях России со странами Запада постепенно складывается новая реальность. Несмотря на действие антироссийских санкций экономическое взаимодействие между сторонами расширяется, причём всё больше распространяясь на стратегические области.
Основными событиями прошедшей недели, имеющими принципиальное значение для внешней политики США, стали конференция по задачам американской политики в регионе Центральной Азии в Брукингском институте, подписание президентом нового указа в сфере борьбы с киберпреступностью, а также достижение базовых договоренностей и подписание предварительного соглашения по иранской ядерной программе.