Отношение американцев к мусульманам всегда было сложным. Однако исламофобия просочилась в широкие массы лишь после ряда террористических актов на американской земле. Бомба, заложенная арабскими террористами 26 февраля 1993 года в гараже Всемирного Торгового Центра в Нью-Йорке, унесла жизни шести человек, и более тысячи получили ранения. Террористы были оперативно арестованы представителями спецслужб. Несмотря на то, что президент Билл Клинтон на специальном совещании с главами ФБР и АНБ дал строгое указание не акцентировать внимание на религиозной принадлежности террористов, в СМИ просочилась информация о том, что исполнители теракта являются радикальными исламистами, которых финансирует египетский шейх Омар Рахман. Впоследствии газета «Нью-Йорк Таймс» выпустила серию из 40 статей об опасности ислама для американцев, а телеканал «Фокс Ньюс» активно выступил за то, чтобы ужесточить иммиграционное законодательство для выходцев с Ближнего Востока.
И когда 19 апреля 1995 года в Оклахома-Сити был совершен крупнейший на тот момент теракт в США - в результате взрыва в федеральном здании имени Альфреда Марра погибло 168 человек и более 600 получили ранения - американские СМИ не стали дожидаться итогов расследования и начали выдвигать гипотезы о причастности мусульман. По телеканалу «Пи-Би-Эс» был показан фильм Стивена Эмерсона «Джихад в Америке», после которого вновь начались нападения на мусульманские религиозные учреждения. Дело дошло до того, что Эмерсон был приглашен в качестве спикера в комитет по иностранным делам Палаты представителей, где заявил, что в теракт в Оклахоме свидетельствует о наличии сети радикальных мусульманских групп, угрожающих национальной безопасности США. Более 60% опрошенных американцев были уверены в том, что за терактом в Оклахома-Сити стоят мусульмане или арабы. Однако по результатам следствия было установлено, что организаторами теракта были придерживавшиеся ультраправых взглядов американцы Тимоти Маквей и Терри Николс. Несмотря на это, СМИ и официальные лица не принесли мусульманским общинам извинений за ошибочные высказывания и гипотезы.
В 1996 году, американский профессор Сэмюель Хантингтон в своей статье «Столкновение Цивилизаций» отмечал, что американское правительство недооценивает угрозу ислама. Хантингтон писал, что мусульмане ослабили Византию, а затем завоевали большую часть Балканского полуострова и Северной Африки, в 1453 году захватили Константинополь, а в 1529 году осадили Вену. В статье также отмечается, что почти тысячу лет начиная с первой высадки мавров в Испании и вплоть до второй осады турками Вены, Европа находилась под постоянной угрозой со стороны ислама.
«Ислам является единственной цивилизацией, которая ставила под сомнение выживание Запада, причем случалось это, по меньшей мере, дважды (в Пуатье и под Веной)», - пишет Хантингтон.
Его статья вызвала большой резонанс в американской экспертной среде. Одни выступили в его поддержку, другие назвали ее оскорбительной и расистской.
Созданный СМИ образ радикального ислама серьезно напугал значительную часть американского общества.
По социологическим опросам «Си-Эн-Эн» за 1996 год 43% американцев заявили, что мусульмане – это религиозные фанатики, и лишь 24% ответили, что простые мусульмане не имеют ничего общего с радикальным исламом.
Царящий в обществе антиисламизм приводил к регулярным массовым демонстрациям против мусульман и даже нападениям на мечети в штатах Техас, Индиана и Калифорния. И когда случились события 11 сентября 2001 года, лидеры христианских организаций евангелистского возложили ответственность за теракт на мусульман, арабов и выходцев Ближнего Востока. Однако значительная часть американцев, извлекшая уроки из событий 1995 года в Оклахоме, не спешила с выводами. Более того, заявления евангелистов не были восприняты всерьез, потому что помимо мусульман они также обвинили в терактах подпольных акушеров, атеистов, ЛГБТ организации и даже Федеральный суд США. Но, когда стало ясно, что теракт действительно был совершен радикальными исламистами, отношение американцев к мусульманам еще больше ухудшилось. Общественное мнение требовало от властей решительных шагов, в частности установить жесткий контроль над мусульманами, проживающими в США. Тогдашний генеральный прокурор США Альберто Гонсалес заявил, что в глобальной войне против терроризма закон превращается в роскошь, но не в необходимость.
Политическое, социальное, и юридическое давление на мусульманские общины объяснялось объективной необходимостью обеспечения национальной безопасности, что позволило создавать систему юридической исключительности. Она заключалась в том, что гражданские права граждан США мусульманского вероисповедания и иммигрантов из стран Ближнего Востока значительно ущемлялись.
После 11 сентября мусульмане в США рассматривались как потенциально опасная категория населения, и американские спецслужбы в своих отчетах поясняли, что любой мусульманин, живущий на территории США, может стать объектом вербовки со стороны радикальных исламистских групп. Первым шагом американского правительства по борьбе с новой угрозой стало ужесточение иммиграционного закона, позволившего арестовывать, допрашивать и депортировать тысячи иммигрантов мусульман, у которых не было даже права на адвоката.
Всего за шесть месяцев работы Министерство юстиции США задержало более 1200 иммигрантов без предъявления обвинения, основываясь исключительно на религиозных и этнических критериях. К осени 2002 года американские спецслужбы опросили 83 тысячи мусульманских мужчин, иммигрировавших в США из 30 разных стран. Однако все меры, предпринятые администрацией, не принесли ожидаемых результатов. В своих отчетах перед Конгрессом члены президентской администрации отмечали, что подавляющее большинство опрошенных не состоят ни в каких связях с радикальными группами. Таким образом, к концу 2002 года Белый Дом признал неэффективность подобного подхода и отказался от него.
Еще одним средством борьбы с исламистской угрозой стал принятый «Закон патриота США», который расширил понятие «федеральное преступление, связанное с терроризмом», включив в эту категорию ряд тяжких насильственных преступлений, ранее к ней не относившихся. Также в новом законе были значительно расширены возможности правоохранительных структур. ФБР и АНБ получили возможность вести розыск с помощью оперативного наблюдения за интернетом через созданную систему «Плотоядный».
Американская пресса акцентировала внимание американцев на то, что подобный закон был принят для того, чтобы выявлять радикальных мусульман, угрожающих национальной безопасности страны. Таким образом, рядовые американцы, с одной стороны с пониманием относились к вторжению государства в их личное пространство. Но при этом усилился негативный отрицательный фон в отношении мусульман, ставших причиной неудобств, с которыми пришлось смириться ради безопасности. Против них велась пропаганда со стороны СМИ и отдельных организаций. Профессор Орегонского университета Майкл Познер отмечал, что первые месяцы после 11 сентября напоминали события 1850-х годов, когда партия «Ничего не знаю» призывала белых американцев к жестким мерам против католиков и евреев. Можно также вспомнить дискриминацию, которой подвергались американские японцы в период Второй мировой войны или вьетнамцы во время многолетней кровопролитной войны, которая шла на их исторической родине в период с 1957-1975 годов.
Череда политических потрясений на Ближнем Востоке привела к массовому оттоку мусульман из региона, многие из которых нашли убежище в Америке. Однако если первое и второе поколение мусульман, иммигрировавших в США по социально-экономическим причинам, довольно быстро интегрировались в американское общество, то нынешнее поколение мусульман находится в поисках морально-нравственных ориентиров, которые смогли бы позволить наладить диалог с американским обществом. Они стремятся доказать, что они идентифицируют себя как американцев. До 11 сентября мусульманские религиозные организации осуществляли серьезную работу в этом направлении, пропагандируя американские ценности в своей среде. Однако религиозные, культурные и социальные различия создали серьезные барьеры для их успешной интеграции.
А после террористических актов 2001 года, американские мусульмане оказались в центре внимания СМИ и американских традиционалистов, которые подогревали ненависть и недоверие к мусульманам. Спустя несколько лет после терактов 11 сентября администрация Буша-младшего осознала ошибочность использования жёстких мер по отношению к мусульманам, проживающим в США. В 2004 году Белый Дом и мусульманские религиозные учреждения начали совместную работу по выработке механизмов интеграции мусульман в американское общество.
Однако постоянный страх перед исламом, сопровождающийся стереотипным представлением о мусульманах, породили исламофобию в широких американских общественных, политических и академических кругах. Несовпадение религиозных и социально-культурных установок породили новые барьеры на пути к формированию американо-мусульманской идентичности.
Ставка Демократического большинства во главе с президентом Обамой на политику мультикультурализма должна была решить многочисленные проблемы. Казалось, длительная совместная работа правительства и мусульманских организаций позволила снизить уровень исламофобии. Однако после публичной казни ряда американских журналистов со стороны боевиков террористической группировки «Исламское Государство» в 2014 году, антиисламский дискурс вновь оказался в центре внимания. Критики политики мультикультурализма поспешили объявить о ее крахе. В этих условиях от иммигрантов-мусульман требуется интеграция в новую социальную среду, выработка приемлемых моделей поведения, гармоничное сочетание элементов родной культуры с элементами принимающей среды. Для американского общества же важно преодолеть страх перед исламом и обеспечить условия безопасного и бесконфликтного вхождения иммигрантов-мусульман в свою среду.
Наверх