Внешняя политика России

Встает вопрос о готовности Анкары и Москвы к поиску modus vivendi в двусторонних отношениях. Понятное дело, речь о возвращении к ситуации до 24 ноября 2015 года не идет. Но и «точку невозврата» еще можно не допустить, так как в противном случае «в нагрузку» к имеющимся проблемам на Ближнем Востоке можно получить и набор противоречий в других регионах, в частности, на Большом Кавказе. Притом, что обретения в конкуренции на этой площадке крайне сомнительны, а опыт выхода с нулевой отметки к позитивной динамике уже имеется.

В результате вместо делегирования суверенитета появляется феномен де-факто государственности, с которым в «материнских государствах» толком не знают, что делать. Пойти на «развод» нельзя в силу внутриполитических ограничителей, но и вернуть невозможно в силу отсутствие интеграционного потенциала. Ведь в случае с Грузией и Абхазией пришлось бы говорить не столько о «восстановлении юрисдикции» Тбилиси, сколько об ее «установлении». Но для такого установления нет ни внешних ресурсов, ни рычагов влияния внутри абхазского общества, то есть цели для «примирения и гражданского равноправия».

Ухудшение российско-турецких отношений после того, как был сбит штурмовик Су-24, запрет на туристические поездки в Египет вследствие теракта над Синаем, участие в саммите "Группы 20" в Анталье и встрече ФСЭГ в Иране, новые противоречия в отношениях между Москвой и Киевом, а также другие важнейшие события внешней политики России и их последствия за ноябрь 2015 года.

Очевидно, что российско-турецкие противоречия по сирийскому кризису оказались настолько серьезными, что достичь компромисса оказалось невозможно. Оправдывая свои действия необходимостью обеспечения безопасности своих границ, Турция отказывается приносить извинения – по крайне мере до тех пор, пока не будет проведено расследование инцидента специально сформированной комиссией при участии третьей стороны.

В воскресенье, 29 ноября, в Приднестровье пройдут местные выборы, итог которых, каким бы он ни был, обострит ситуацию в республике. На протяжении нескольких месяцев здесь усиливается турбулентность: этому способствует блокада со стороны соседей и углубление экономического кризиса. Политические и экономические проблемы в совокупности вполне могут поставить под вопрос само существование ПМР как независимого государства.

На фоне горячих дискуссий о сбитом Турцией российском военном самолете американское руководство приняло решение сдержанно реагировать на произошедшее и максимально абстрагироваться от инцидента, оставив его в рамках исключительно российско-турецких отношений. Прошедшая неделя ознаменовалась очередной встречей "Американского Комитета за Согласие между Востоком и Западом", участники которой пытались понять как наладить отношения между США и Россией. Опубликованный доклад о результатах расследования обстрела американскими силами госпиталя "Врачей без границ" в Афганистане полностью признал вину за военными, но тем не менее вызвал резкую критику со стороны представителей организации.

Вопиющая провокация, которая привела к гибели по крайней мере одного российского пилота, нанесла непоправимый ущерб взаимодействию двух стран. Благодаря такой турецкой «акции» под вопрос ставится не только российско-турецкое взаимодействие, под вопросом теперь и только возникавший диалог по линии Россия-США-ЕС в области борьбы с терроризмом в регионе.

24 ноября турецкие ВВС сбили российский фронтовой бомбардировщик Су-24, выполняющий задание в Сирии. В ходе поисковой операции вынужденную посадку совершил российский вертолет, поврежденный в результате обстрела с земли стрелковым оружием. Один морпех погиб, остальная команда была эвакуирована. Владимир Путин уже дал понять, что этот инцидент — водораздел в отношениях России и Турции.