На прошлой неделе иранские информационные ресурсы «Fars News» и «Tafsir News» сообщили о намерение президента Исламской республики Хасана Роухани совершить визит в Армению, Казахстан и Киргизию. Первым городом в маршруте иранского президента станет Ереван.
Эксперты усматривают особое значение в визите иранского лидера в Армению, поскольку это станет первой рабочей поездкой Роухани в закавказскую республику. После апрельского обострения ситуации в Нагорном Карабахе иранский лидер принял участие в трехстороннем саммите президентов Азербайджана, Ирана и России 8 августа 2016 года, что послужило причиной для разговоров о складывании определенной иерархии приоритетов во внешней политике Ирана не в пользу Армении. Впрочем, ирано-армянские отношения и предстоящий визит на высшем уровне стоит рассматривать в широком международном контексте, выходящим за узкие рамки карабахской проблемы.
За последние 25 лет у Ирана и Армении накопился богатый опыт конструктивного взаимодействия, сдерживаемый различными факторами, такими как антииранские санкции, отсутствие качественной стратегии развития, дефицит последовательности и др. Несмотря на религиозную близость с Азербайджаном, во время военной фазы конфликта в Нагорном Карабахе Тегеран старался придерживаться позиции «над схваткой», что более соответствовало интересам Армении, имеющей значительные разногласия с Турцией. Как отмечает аналитик агентства «Внешняя политика» Сергей Маркедонов:
«…Иран не блокировал и не закрывал районы, занятые в ходе военных действий 1991-1994 гг. армянскими силами, то есть фактически оставлял открытым окно для непризнанной НКР (Нагорно-Карабахской республики). И хотя принципы территориальной целостности для Тегерана имеют первостепенное значение, что он продемонстрировал и в 2008 году, отказавшись от признания абхазской и югоосетинской независимости, Исламская республика последовательно выступала за мирное и компромиссное решение конфликта в Карабахе. То есть такое решение, которое не было бы достигнуто в ходе эскалации вооруженного противостояния».
В целом, иранский внешнеполитический курс не стремиться действовать в регионе, руководствуясь блоковым мышлениям, выстраивая коалиции в тех или иных конфигурациях. Тегерану гораздо выгоднее многовекторная стратегия, основанная на выстраивании эффективной схемы взаимодействия по каждому конкретному вопросу. По мнению Сергея Маркедонова, такая политика характерна для всех стран региона:
«Сегодня в Закавказье (думается, что и к Ближнему Востоку это правило в известном смысле применимо) на первый план выходят не всеобъемлющие коалиции и блоки, а ситуативное и селективное взаимодействие. Для него будут интересны и Армения, и Азербайджан и Грузия. И выгоды будут у тех, кто сумеет приспособить разнонаправленные интересы игроков для своей собственной максимальной пользы».
Будущий визит Роухани в Ереван полностью укладывается в данную стратегию. Стороны с готовностью обсудят проблемы и перспективы двусторонних отношений на текущенм этапе, избегая заявлений, который могут вызвать резкое недовольство Баку.
События 2014 года в США, связанные с массовыми беспорядками и кибератаками, вновь поставили на повестку дня проблемы социального и информационного аспектов безопасности страны. И если в первом случае идет речь, в первую очередь, о процессах американской внутренней политики, то во втором – имеет место резонанс мирового масштаба с точки зрения изменения параметров международной безопасности.
Некоторые политические силы считают нейтралитет ненужным ограничением, а некоторые – залогом стабильности. Голосование по этому законопроекту станет не только проверкой для «миноритарной» парламентской коалиции, но и определит приоритеты сотрудничества Молдавии и НАТО на среднесрочную перспективу.
Это было самое триумфальное выступление Обамы за все шесть лет его правления. Что удивительно, поскольку всего три месяца назад Демократическая партия потерпела чувствительное поражение на выборах в Конгресс, а в ходе избирательной кампании кандидаты стремились дистанцироваться от непопулярного президента, чей рейтинг был крайне низок. И тем не менее Обаме удалось выстроить речь так, что она звучала как перечень его достижений.
Среди возможных преемников Брахими называют бывшего премьер-министра Австралии Кевина Радда, британского дипломата Майкла Вильямса и бывшего генсека НАТО Хавьера Солану – фигуры авторитетные, однако далекие от ближневосточных проблем и не имеющие достаточного веса в регионе.