Парадоксы и противоречия российско-американских отношений

Ситуацию в российско-американских отношениях можно охарактеризовать как наиболее запутанную за всё время после окончания «холодной войны». С одной стороны, страны разделяют глубокие противоречия по кризисам на Украине и в Сирии, по вопросам одностороннего применения силы Соединёнными Штатами, ограничения вооружений и размещения систем ПРО в Европе. С другой стороны, на уровне первых лиц есть готовность вести конструктивный диалог с тем, чтобы попытаться выбраться из глубокой ямы, в которой эти отношения находятся.

В этом смысле довольно показательным был ответ президента Путина на вопрос о фигуре Дональда Трампа и о его непредсказуемости, который обсуждался в ходе заседания клуба «Валдай» в Сочи. На этот вопрос Путин ответил, что проблема не в якобы непредсказуемом Трампе, а в политической системе, которая его окружает и которая препятствует ему вести конструктивную линию в отношениях с Россией. Иными словами, Трамп фактически парализован тем внутриполитическим кризисом, который сейчас протекает в США. Несмотря на намерение первых лиц вести диалог и добиваться решений, президент связан по рукам и ногам с точки зрения инициативы в отношениях с Россией. Любые достижения, которые могут быть осуществлены – по крайней мере, на этом этапе его правления – скорее всего, будут легко обратимы и не дадут конструктивных долгосрочных последствий для двусторонних отношений.

Ещё одной особенностью является то, что в США сейчас имеет место особенно острый период антироссийской фобии и паранойи, связанной со скандалом вокруг мнимого российского вмешательства в президентские выборы 2016 года. Известно, что этот аргумент предъявляют в первую очередь сторонники проигравшей стороны, лагерь Клинтон. Уже через 24 часа после поражения Клинтон её штаб выдвинул в качестве ключевого аргумента идею о том, что именно сговор с Россией принёс Трампу эту победу. Сейчас дело приняло совершенно невиданные масштабы, а медийная истерия и общественные фобии создают не просто сложную ситуацию для нормальных контактов, а ситуацию, которая прямо препятствует диалогу.

Как было видно по освещению американскими СМИ встречи Путина и Трампа в ходе саммита АТЭС во Вьетнаме, любой контакт, любой разговор, даже обмен простейшими репликами воспринимается в США практически как предательство национальных интересов. Со временем, вероятно, этот скандал пойдёт на убыль: до сих пор, спустя девять месяцев после начала его активной фазы, не предъявлено никаких реальных доказательств сговора между какими-то официальными лицами России и кампанией Трампа или доказательств хакерской атаки, которая якобы была поддержана российским правительством.

Всё это делает ситуацию не просто сложной, а глубоко запутанной, далеко не однозначной. В ней много наносного, фейкового, надуманного и недостоверного, и многим кажется, что такая иллюзорность ситуации – это, во-первых, её главная характеризующая черта и, во-вторых, новая константа российско-американских отношений.

Наряду с этой неопределённостью, неясностью, запутанностью, есть ряд объективных тенденций, которые делают российско-американские отношения по-серьёзному сложными и составляют фундамент того, что можно назвать такими непреодолимыми противоречиями. Это, в первую очередь, касается программы перевооружения, которую США сейчас активно обсуждают и, вероятно, будут осуществлять в ближайшие годы: речь идёт, в частности, о модернизации стратегических ядерных вооружений. В худшем из сценариев это будет новая гонка вооружений между Россией и США, к которой, вероятно, подключится также Китай. На этом фоне происходит коллапс режима ограничения стратегических вооружений. В США предметно обсуждается выход из Договора РСМД – и в бюджете Пентагона на будущий год прямо упомянуто о том, что в течение 18 месяцев американское правительство должно из него выйти. У этого шага могут быть очень долгосрочные последствия, которые повлияют не только на российско-американские отношения, но и могут дать волну довооружений и перевооружений других влиятельных стран, стремящихся обладать наиболее современным и совершенным оружием.

Вместе с тем, итогом саммита АТЭС и коротких встреч двух президентов стало то, что они согласовали совместное заявление о действиях в Сирии, в котором было подчёркнуто обоюдное намерение вести борьбу с ДАИШ до окончательного разгрома этой группировки, были намечены следующие шаги по восстановлению Сирии и по тому, как может складываться сотрудничество между двумя державами в этой сфере. Да, это является реальным достижением, дипломатической и политической констатацией того, что было проделано дипломатами и военными двух стран за последние несколько лет. Но всё же, этот шаг ничтожно мал на фоне того, какие вопросы стоят на повестке дня российско-американских отношений.

Есть надежда на то, что появление в Вашингтоне и Москве новых послов двух стран – Джона Хантсмана и Анатолия Антонова­, появление в Госдепартаменте новой фигуры, которая будет заниматься Восточной Европой и Россией, появление специального представителя США, который будет заниматься украинским кризисом, придаст некую конструктивную динамику фактически застывшим российско-американским отношениям. Но, если делать прогнозы по поводу быстрых результатов, они, скорее всего, будут негативными. Мы вряд ли увидим прорывы, сигналы о том, что эти отношения устойчиво возвращаются к своей условной норме. В какой-то мере все мы будем заложниками внутриполитической ситуации в США, которая будет оставаться сложной как минимум до ноября следующего года, когда пройдут промежуточные выборы в Конгресс. Такое положение вещей может продлиться и после ноября, поскольку в том случае, если демократы вернут себе контроль над обеими палатами Конгресса, существует возможность попытки импичмента президента, которая ещё больше осложнит ситуацию в российско-американских отношениях.

Впервые опубликовано на ru.valdaiclub.com