В последнее время международные финансовые институты и отдельные западные страны приобрели колоссальное влияние на украинскую внутриполитическую динамику. Тем самым, стирается тонкая грань между внутренней и внешней политикой, не понятно, кто остается субъектом управления, а кто – объектом. Последствия такого двухуровневого формата принятия решений закладывают основу, либо для масштабной дестабилизации на Украине, либо для пересмотра отношений между кредитором и кредитуемым.
Цели внешних кредиторов (прежде всего, МВФ и Всемирного банка) состоит в том, чтобы избежать дефолта на Украине, чтобы снизить риск невозврата уже предоставленных кредитов. Для этого международные финансовые институты и западные партнеры нынешних властей в Киеве пытаются достигнуть двух целей: укрепить резервы Национального Банка и предоставить Киеву минимальное количество финансовых ресурсов. Всего украинское государство должно 34 млрд долларов, из которых 11 млрд необходимо вернуть в 2015 году. При этом, ЕС выделит Киеву в текущем году около 1,9 млрд долларов, а МВФ – 10 млрд долларов. Таким образом, Украина фактически останется один на один со своими внутренними проблемами. Хотя правящая элита не довольна таким положением дел, в нынешних условиях другого способа привлечь в страну валютные резервы не существует.
12 марта Украина получила первый транш от МВФ в размере 5 млрд долларов. Чтобы не отпугнуть кредиторов, партии правящей коалиции даже отложили вопрос пересмотра состава правительства и отказались от идеи отправить в отставку главу Национального Банка Валерию Гонтареву. С этой же целью, Национальный Банк предпринял резкие шаги для стабилизации курса гривны – это не только традиционные валютные интервенции, но и повышение ставки рефинансирования с 19,5% до 30% годовых.
В каком-то смысле, внешние кредиторы стали выполнять консолидирующую роль в украинской политике.
В соответствии с условиями программы МВФ, до мая украинские власти должны завершить переговоры с основными кредиторами страны. В их числе Россия, выкупившая украинские государственные еврооблигации на сумму 3 млрд долларов. Срок действия этих облигаций истекает в декабре этого года, то есть на Россию приходится почти треть от суммы выплат долга в нынешнем году. Хотя официально МВФ заявляет, что власти страны должны сами решать кому и когда выплачивать долг, очевидно, что Киеву придется обсуждать судьбу 3 млрд долларов с Москвой. Причем Кремль дал четкий сигнал, что готов к такому обсуждению: Россия, несмотря на всю условность такого шага, проголосовала за предоставление расширенной кредитной линии для Украины и даже выделила из своей доли в МВФ 13,7 млн долларов на первый транш. Однако Киев по внутриполитическим причинам не готов к полноценному диалогу: выплата долга России противоречила бы всем пропагандистским заявлениям официальных властей об «агрессии» и «оккупации». Напротив, Москву не устраивает вариант, когда Украина настаивает на усилении экономических санкций и в это же время требует реструктуризировать ее долг. Таким образом, МВФ подталкивает Киев к действиям, к которым последний не готов.
Еще одно условие МВФ – ликвидация долга НАК «Нафтогаз», который в совокупности составляет 13,5% ВВП. Это условие традиционно находится в списке требований МВФ к украинским властям с 2008 года. В основе этого долга лежит постоянный дефицит в бюджете «Нафтогаза»: приближенные к власти олигархи использовали компанию для полузаконных схем личного обогащения. Например, Игорь Коломойский благодаря контролю с 2009 года над дочерней компанией «Укрнефть» сумел стать крупнейшим производителем бензина в стране и обошел таких конкурентов, как «Лукойл», «TНK-BP» и промышленная группа «Континиум» волынского олигарха Игоря Еремеева. Контролируя добычу нефти на территории Украины и ее закупки на внешних рынках, Коломойский фактически решал на какие нефтеперерабатывающие заводы «черное золото» будет поставляться, а на какие – нет. Именно поэтому Игорь Еремеев в свое время был вынужден продать Херсонский НПЗ, а приближенный к бывшему президенту Виктору Януковичу предприниматель Сергей Курченко не смог запустить Одесский НПЗ.
Только под давлением внешних кредиторов президент Петр Порошенко решился вступить в конфронтацию с могущественным олигархом Игорем Коломойским, контролировавшим через доверенных лиц дочерние компании «Нафтогаза» - «Укртрангаз» и «Укрнефть». Изначально украинский лидер намеревался просто сломать нефтяную схему Коломойского, не обостряя отношений с ним самим. Однако в условиях экономического кризиса в стране доходы группы «Приват» сокращаются, так что Коломойский весьма бурно отреагировал на действия президента: дал несколько провокационных интервью, активно угрожал применить частные военные структуры (включая, Добровольческий Украинский корпус – парамилитарное формирование «Правого сектора»). В итоге, совладелец группы «Приват» ушел с поста главы администрации Днепропетровской области и получил в качестве компенсации 800 млн гривен в качестве рефинансирования для «Приватбанка». Все же, конфликт с Коломойским не пройдет для Порошенко даром: президент своими руками устранил опору собственной власти на востоке страны и настроил против себя олигарха с солидным медийным ресурсом.
В целом, давление внешних кредиторов в ряде случаев приводит к ослаблению украинских властей. В долгосрочной перспективе Киеву придется выбирать между сохранением статус-кво или выработкой новой модели взаимоотношений с МВФ, Всемирным банком и, по большому счету, Западом. Петр Порошенко не может бесконечно долго действовать по направлениям, по которым ему невыгодно действовать.
Рано или поздно, встанет вопрос о том, какой из двух уровней принятия решений – кредиторы или украинская исполнительная власть - отвечает за выбор приоритетов.
В случае, если Порошенко будет оттягивать этот момент, времени для решения структурных проблем украинской экономики не останется. Напротив, если Киев попытается пересмотреть правила игры или прервать сотрудничество с МВФ и другими финансовыми структурами, дефолт (и рост социальной напряженности) в стране практически неизбежен.
Проблема мирового сообщества заключается не столько в остроте каждого из кризисов, сколько в том, что они носят глобальный характер, и, наслаиваясь друг на друга, создают ситуацию, выходящую далеко за рамки возможностей и компетенции национальных правительств. Власти каждой из стран, принимая решения в соответствии с пониманием своих интересов, зачастую усугубляют положение соседей.
Истекают вторые сутки с момента разрыва дипломатических отношений между Саудовской Аравией и Ираном, последовавшего за казнью в королевстве влиятельного шиитского проповедника и антисаудовскими выступлениями в Исламской республике. За ситуацией напряженно следят из многих столиц, но не всем нужно определяться по отношению к ней так же тщательно, как Москве.
Долгое время Туркменистан старался сохранять максимальный нейтралитет в афганском конфликте, что позволяло поддерживать ровные неформальные отношения с Талибаном. Однако после усиления в конце 2000-х гг. борьбы с контрабандой наркотиков через туркменскую территорию – ситуация стала осложняться.
Понятно, что до не просто урегулирования, а решения противоречий по всем трем направлениям ни о каком стратегическом партнерстве между Москвой и Анкарой не может быть и речи. Но на сегодняшний день России и Турции вполне достаточно отношений добрососедства.
«Внешняя политика» - аналитическое агентство, которое позволяет частным лицам и специалистам государственных и бизнес-структур правильно понимать логику международных процессов и трезво оценивать и прогнозировать политические риски. В отличие от СМИ, материалы "ВП" формируют целостное понимание проблемы и позволяют принимать решения.
(подробнее).
Наверх