В связи с новым витком дискуссии о «неверном пути России» в зарубежных СМИ, вспоминается колкая статья «Российские либералы в лимузинах» британского журналиста и ученого Анатоля Ливена в журнале «National Interest», опубликованная в июне 2009 года.
В своем тексте Ливен реагировал на публикации ряда российских либералов, программа которых, по мнению Ливена, никак не учитывала реальные потребности развития России:
"Трагическим образом многие российские либералы 1990-х годов - с помощью политических решений, которые они поддерживали, и высокомерного презрения, которое они демонстрировали по отношению к своим соотечественникам - добились того, что практически по всей России либералы просто не имеют никаких шансов на избрание в ближайшем поколении, а то и дольше. И если посмотреть на эти и другие статьи, написанные российскими либералами, этот опыт их ничему не научил. Они считают, что формируют некую оппозицию существующему российскому аппарату. На самом же деле, они так хорошо помогают Путину усиливать общественную враждебность по отношению к российскому либерализму, что если бы их не существовало, у Путина было бы сильное искушение придумать их".
Однако более ценны наблюдения Анатоля Ливена об условиях успеха курса на «вестернизацию» в государствах Восточной Европы и Прибалтики. Ливен пишет, что эффективность и скорость реформ в странах региона опиралась на энергичный антисоветский национализм. Подобный курс даст иные результаты в России, которая в результате неизбежно вновь станет крупным независимым центром силы в международных делах.
Наблюдения Ливена актуальны в нынешнем контексте, поэтому позволительно процитировать значительный фрагмент его работы:
«Одна из причин, по которой и российские либералы, и большинство западных аналитиков так плохо понимают Россию, состоит в том, что они инстинктивно сравнивают эту страну с советскими государствами-сателлитами в Восточной Европе и странами Балтии. В этих странах массовые движения были организованы в поддержку экономических реформ и процесса демократизации, которые, несмотря на свои изъяны, избавили их от кошмарного опыта России и Украины в 1990-х годах.
Это сравнение совершенно неверно. Оно неверно по причине, которая является основным объяснением неспособности российских либералов завоевать в России широкую поддержку населения. В Восточной Европе успешная демократизация, проведение успешных экономических реформ и последующее достижение экономического роста шли рука об руку, потому что их поддерживали мощные широкомасштабные националистические движения, которые были в первую очередь направлены на то, чтобы вывести эти страны из орбиты Москвы и определить их на 'законное' историческое место на Западе.
Другой аспект Восточной Европы, которые нельзя повторить в России - да и нигде в мире - это притяжение и дисциплина, полученные восточноевропейскими и балтийскими государствами в результате предложения стать членами ЕС и НАТО. Необходимость соответствовать параметрам, необходимым для вступления в Евросоюз, во многом ограничила возможности для явной клептократии, которую мы наблюдаем в России.
Неспособность сгенерировать широкую поддержку для сходных реформ по вестернизации России стала ключевым фактором крайней медлительности в проведении подобных реформ, по сравнению с центральноевропейскими странами и государствами Балтии. Причиной этого является тот простой факт, что для россиян антироссийский национализм не может стать двигателем реформы, да и все стремление избавиться от советского прошлого имеет совершенно другое значение.
Если национализм будет играть роль в развитии России, это будет сделано в совершенно другом направлении и каким-нибудь образом связано с восстановлением позиции России в роли великой державы (хотя, конечно, и не сверхдержавы). Однако ключевой проблемой для России является тот факт, что, учитывая геополитические амбиции и России и западных государств, подобный путь развития неминуемо приводит к сильному соперничеству с Западом».
«Тот факт, что прозападные российские либералы […] с трудом даже просто осознают эту дилемму, вытекает из трагической природы их ситуации. Они по-настоящему верят не только в то, что их программа отвечает национальным интересам России, но и в то, что реформы в России требуют максимально тесных отношений с Западом. Это неизбежно означает, что Россия должна пожертвовать рядом меньших интересов ради их высокой и всеобъемлющей цели 'интеграции в западное сообщество'.
Но пока что никто не делает России никаких предложений по интеграции в западное сообщество, будь то НАТО или ЕС. Таким образом, с точки зрения не только российских националистов, но и простых, не идеологизированных россиян, Россия не получает никаких преимуществ в обмен на уступки, на которые Шевцова и ее союзники готовы пойти во внешней политике: согласие на членство Украины и Грузии в НАТО, возвращение Абхазии и Южной Осетии в Грузию, согласие на установление американской системы ПРО в центральной Европе и многое другое».
С точки зрения интересов США прекращение транзита российского газа через Украину необходимо, чтобы сподвигнуть Европейский Союз на поиск альтернативных поставщиков энергоресурсов. В текущих условиях перебои с российскими поставками в свете недостаточного заполнения украинских газовых хранилищ уже неизбежны.
Реализм представляет собой способ мышления, а не катехизис о том, что и как следует делать. Он не помогает избежать ошибок. Поэтому реализм – это больше искусство, чем точная наука.
Батька человек неглупый, и история Муаммара Каддафи, Хосни Мубарака и Виктора Януковича его многому научила. Лукашенко прекрасно понимает, кто является надежным союзником, готовым ради защиты своего партнера даже пойти на войны, а кто готов слить этого партнера при первой удачной возможности. Поэтому он не раз говорил, что может с российскими властями ругаться и спорить, но в нужный момент всегда встанет с ними спина к спине.
Через месяц после инаугурации неразбериха, свойственная начальному периоду президентства, продолжает набирать обороты. Поступают сигналы о разногласиях внутри самой администрации. Несмотря на скандалы внутри страны, за неделю Дональд Трамп принял в Белом доме сразу трех близких союзников США: премьер-министров Японии, Канады и Израиля.