Йеменский кризис и межарабские разногласия на Ближнем Востоке

Нестабильность на Ближнем Востоке продолжает усугубляться. Очередной кризисной точкой стал Йемен. В ночь с 25 на 26 марта коалиция 9 арабских государств во главе с Саудовской Аравией начала военно-воздушную операцию «Буря решимости» против шиитов-хуситов, захвативших значительную часть страны c конца 2014 года.

Основные бои между хуситами и силами президента Йемена Абд Раббу Мансура Хади при военно-воздушной поддержке арабской коалиции происходят в Адене, крупнейшем порту страны. Силы коалиции контролируют воздушное пространство над Йеменом, а также морские порты, через которые хуситы могут получать военную помощь. Параллельно, саудовскими усилиями были запущены гуманитарная кампания и инициатива мирного диалога между враждующими сторонами, который должен проходить, по плану Королевства, под эгидой Совета Сотрудничества стран Залива (ССАГПЗ). Ситуация осложняется деятельностью Аль-Каиды Аравийского полуострова (АКАП), традиционно подрывающей стабильность Йемена. Таким образом, в йеменском конфликте сегодня существует три основных противоборствующих стороны: президента Хади, который поддерживается коалицией под руководством Саудовской Аравии, шииты-хуситы, на сторону которых встали силы сверженного президента Али Абдаллы Салеха, и боевики АКАП.

Действия Эр-Рияда, воспринимающего активизацию шиитов как более опасную угрозу, чем даже деятельность ИГ, получили смешанную реакцию международного и регионального сообщества: от поддержки до осуждения и обвинений в агрессии. Характерно, что единства мнений не наблюдается даже среди арабских государств.

Как и ИГ, кризис власти в Йемене не стал общеарабской угрозой, которая могла бы сплотить регион: он не только в очередной раз высветил существующий раскол среди арабских государств, но и стал фактором, усиливающим этот раскол.

Йеменская «арабская весна» в 2011 году начиналась, как и в других странах региона, с мирных протестов, переросших в вооруженные столкновения с силами безопасности и приведших к отставке президента Салеха. Однако стремление Саудовской Аравии контролировать политическую ситуацию в соседней стране, продиктованное соображениями безопасности и явно ощущаемой уязвимостью в связи с деятельностью на своей границе шиитских племен хуситов, сыграло принципиальную роль. Президент Салех, отстраненный от власти в результате договоренности с Эр-Риядом, ушел с почестями и сохранил свое влияние на политическую ситуацию в Йемене, в том числе – посредством оставшихся сторонников на ключевых постах в правительстве и силовых структурах. Это стало фактором консервации кризиса власти в стране, сутью которого стала конкуренция между элитой, связанной с ушедшим президентом, и командой нового главы – Абд Раббу Мансура Хади – за ключевые посты в государстве. Новое правительство было создано лишь в ноябре 2014 года и не стало решением проблемы.

На фоне этой конкуренции под эгидой «инициативы ССАГПЗ» и при спонсорстве Эр-Рияда продолжался общенациональный диалог всех политических сил Йемена. Диалог также фактически провалился: стало очевидно, что согласия достичь невозможно, так как сторон слишком много и их интересы зачастую кардинально расходятся. Параллельно с этим и на фоне кризиса власти интенсифицировалась террористическая деятельность АКАП, а также протестная активность шиитов-хуситов. Последние составляют конфессиональное меньшинство и пытаются добиться представительства своих интересов в правительстве страны. Традиционно Саудовская Аравия небезосновательно связывает их активность со спонсорством Ирана. Тегеран в противостоянии с суннитским Королевством исторически выступает за «обеспечение прав шиитского меньшинства» в регионе. Сообщается об оказании хуситам иранцами финансовой и военной помощи, что, впрочем, отрицается иранским руководством. Существуют также мнения о вовлеченности Катара в йеменский конфликт, который тем самым стремится использовать шиитские племена в качестве инструмента давления на Эр-Рияд. Однако главной причиной нынешнего кризиса стала слабость центральной власти, подорванная народными протестами 2011 года.

С начала года события в Йемене развиваются стремительно. В конце января сначала президент Хади, а потом и его правительство подали в отставку и удерживались хуситами, захватившими к этому времени столицу, под домашним арестом. В начале февраля хуситы начали создавать временные органы власти – в диалоге с большинством йеменских политических сил. Параллельно с этим, боевики АКАП объявили о своем присоединении к ИГ. Тем временем, продолжалось расширение сферы контроля над йеменской территорией, с одной стороны, АКАП, и с другой – хуситов, на сторону которых встали сторонники бывшего президента Салеха.

В марте перебравшийся из Саны в Аден президент Хади обратился к ООН и к ССАГПЗ с просьбой оказать содействие в целях восстановления порядка в стране. ООН ограничился осуждением переворота, подтверждением легитимности президента Хади и призывами к диалогу.

Примечательно при этом, что президент и правительство – пусть и в условиях сложной военной ситуации в стране и непосредственных угроз для жизни – самостоятельно отказались от власти и расписались в своем бессилии восстановить стабильность в стране.

Между тем, саудовский король незамедлительно отреагировал на призыв президента Хади. Ответственность за события в стране в традиционной для саудовцев логике была возложена на подрывную деятельность Тегерана в Заливе. Была выдвинута инициатива организации в Эр-Рияде переговоров между сторонами конфликта, которая была отвержена хуситами. Совместное заявление Саудовской Аравии, ОАЭ, Кувейта, Бахрейна и Катара провозгласило готовность аравийских монархий предпринять решительные меры по борьбе с боевиками хуситов, АКАП и ИГ в стране, а хуситский переворот был признан «самой главной угрозой» безопасности в регионе Залива.

Кроме того, Эр-Рияд активизировал усилия по сколачиванию коалиции арабских стран для реализации военной операции в Йемене. К пяти монархиям (из 6 членов ССАГПЗ – Оман ввиду своих «особых отношений» с Ираном и ибадитской логикой мирного сосуществования традиционно не участвует в любых саудовских кампаниях, направленных против Тегерана) присоединились Египет, Пакистан, Иордания, Марокко и Судан, которые выразили готовность непосредственного участия в военных действиях. В ночь с 25 на 26 марта была запущена операция «Буря решимости» при руководящей роли Саудовской Аравии. Сообщается, что в операции участвуют 150 тыс. саудовских военных и около 100 боевых самолетов. Свою авиацию для участия в кампании также предоставили Кувейт, Катар, Бахрейн, ОАЭ и Иордания. Египет предоставил свои военно-морские силы для контроля безопасности морских путей в зоне Баб-эль-Мадебского пролива. В Эр-Рияде также обсуждается возможность наземной операции, для участия в которой Египет выразил готовность направить свои войска, однако сообщается, что пока ее реализация не планируется. При этом учащающиеся столкновения на саудовско-йеменской границе, приведшие за последние несколько дней к убийству 3 саудовских пограничников, свидетельствуют о том, что вероятность запуска наземной операции с каждым днем возрастает.

Марокканское руководство пока не подтвердило, но и не опровергло участие своих самолетов в военно-воздушной кампании. В свою очередь, Пакистан, чьи представители во главе с Министром обороны и Советником президента по международным делам и национальной безопасности посетили Эр-Рияд 31 марта, выразил полную поддержку действиям Саудовской Аравии, почеркнув, что «любая угроза территориальной целостности Королевства повлечет жесткую реакцию со стороны Исламабада». Однако до сегодняшнего момента решение об отправке военной помощи для участия в операции в пакистанском руководстве не принято. Отмечается, что такая нерешительность Пакистана, соседствующего с Ираном, может быть связана с опасениями властей по поводу возможной активизации его собственного шиитского меньшинства. Поддержку действий Эр-Рияда «по защите йеменского народа и легитимного президента», правда, только на словах, выразил и Главнокомандующий вооруженных сил Малайзии, посетивший с визитом Королевство 31 марта.

Действия Эр-Рияда поддержали США, работающие в тесной кооперации с участниками операции, Турция, обещавшая оказать логистическую поддержку, а также Франция, Британия и ряд других европейских стран. Их позиции объединяет обвинение Ирана в поддержке «террористов-хуситов».

Участники встречи министров иностранных дел ЛАГ, состоявшейся в Шарм аш-Шейхе 26 марта накануне саммита Лиги, по инициативе египетского президента Абдель Фаттаха аль-Сиси пришли к решению о формировании совместных арабских военных сил для противостояния угрозам безопасности в регионе. Исторической базой для реализации этого плана является подписанный в 1950 году в рамках ЛАГ Договор о совместной обороне и экономической кооперации. В нем, в частности, провозглашается принцип коллективной обороны (статья 2 Договора) и подразумевается создание совместных органов военного командования. К его возрождению в последнее время активно призывает египетский президент, в частности, для борьбы с общерегиональной угрозой в лице исламистского терроризма. Прошедший 28-29 марта в Шарм аш-Шейхе саммит ЛАГ подтвердил принятое 26 марта решение. Работу над формированием совместных сил предполагается начать в ближайшее время. Участие в них, согласно предложению Сиси, будет «по желанию», а и их применение должно будет происходить по запросу руководства страны, подвергающейся угрозе.

Однако причины, по которым Договор не действовал в течение 65 лет, сегодня еще более актуальны, чем тогда. Об этом красноречиво свидетельствует подрывная деятельность ряда государств региона в отношении своих соседей в ходе «арабской весны», а также реакция арабских стран на нынешнюю военно-воздушную операцию в Йемене.

Так, с ее осуждением поспешили выступить – помимо Тегерана – также Дамаск и Багдад, обвинившие Саудовскую Аравию в агрессии и назвавшие операцию «военной интервенцией». Характерно и молчаливое неучастие Омана, который является, помимо всего прочего, членом ССАГПЗ, последовательно препятствующим усилиям Эр-Рияда по формированию военного союза Залива, направленного, очевидно, против Ирана. Официальная позиция оманского руководства по этому вопросу сформулирована следующим образом: если такой союз будет создан, Султанат откажется от членства в ССАГПЗ.

Мотивы иранского руководства в нынешнем кризисе в Йемене – помимо традиционной «защиты прав шиитов» в регионе в противостоянии саудовцам – можно прочитать также в стремлении надавить на Эр-Рияд и отвлечь усилия Запада от поддержки сирийской оппозиции. Между тем, официальная позиция Тегерана в продолжающемся йеменском кризисе заключается в призыве всех сторон к прекращению огня и запуску мирного диалога. Более того, заместитель Министра иностранных дел Ирана Хоссейн Амир Абдоллахьян заявил о готовности сотрудничать с Саудовской Аравией для урегулирования конфликта, подчеркнув, что иранское руководство пытается установить контакты с саудовскими коллегами на этом направлении. При этом, Эр-Рияд, увлеченный обвинениями своего шиитского соседа в подрыве безопасности на собственной границе не склонен к диалогу.

Впрочем, позиции и других активных членов создавшейся коалиции далеки от декларируемого стремления к арабскому единству.

Эр-Рияд действует исключительно исходя из собственных интересов: обеспечения собственной безопасности и безопасности в Персидском заливе, а также реализации лидерства Королевства в арабском и исламском мире. Мотивы Каира также далеки от альтруизма. С одной стороны, серьезно ослабленный Египет, находящийся фактически на обеспечении Саудовской Аравии и других монархий Залива с момента свержения Мурси в июле 2013 года, не мог не поддержать своего главного спонсора. С другой, египетское руководство надеется на то, что созданные совместные арабские силы окажут содействие Египту в решении его проблем безопасности: борьбой с экстремистскими группировками на Синае и деятельностью исламистов со стороны ливийских границ. Инициатива президента Сиси о возрождении Договора о коллективной безопасности 1950 года изначально и была продиктована необходимостью борьбы с террористической угрозой.

По этим причинам принцип коллективной обороны, как и формирование в регионе Ближнего Востока и Северной Африке единой системы безопасности, на этом этапе не могут быть реализованы.

Понятия «общего врага» и «общей угрозы» трактуются каждым государством исходя из своих собственных интересов.

Причем для осуществления этих интересов арабские лидеры считают возможным не только вмешательство в дела «несогласных», но и создание друг против друга гибких коалиций. Существующий раскол не только не способствует решению кризисов, но и сам создает почву для них.