В Константиновском дворце под Петербургом без участия журналистов 20 июня состоялась трёхсторонняя встреча по нагорнокарабахскому урегулированию. В ней приняли участие Владимир Путин, президент Армении Серж Саргсян и президент Азербайджана Ильхам Алиев. Встреча закончилась принятием заявления.
Для компромисса места нет
Сначала Путин провел переговоры тет-а-тет с президентом Армении, потом встретился наедине с его азербайджанским визави. Затем стороны сели все вместе (естественно, Ильхам Алиев и Серж Саргсян руки друг другу не пожали – ожидать такого демонстративного жеста после апрельских событий не стоило) и провели закрытые от прессы переговоры. По их итогам было заявлено о достигнутых соглашениях.
«Президенты согласовали трехстороннее заявление, в котором подтверждается их приверженность нормализации обстановки на линии соприкосновения, содержится их согласие на увеличение наблюдателей ОБСЕ, которые работают в зоне конфликта и выражается приверженность созданию условий для того, чтобы был устойчивый прогресс в переговорах по политическому урегулированию конфликта», - заявил министр иностранных дел России Сергей Лавров.
В переводе на русский язык они ни о чем не договорились. Да и, по мнению всех вменяемых политологов, договориться не могли. Решить карабахский вопрос крайне сложно, а в краткосрочной перспективе - невозможно.
Армяне контролируют подавляющую часть территорий бывшей Нагорно-Карабахской автономной области и передавать ее под контроль Баку не планируют. Гонконгский сценарий тут не подходит. Все прекрасно понимают, что, учитывая культивируемую в Азербайджане атмосферу ненависти к армянам, в этом случае армянское население либо вырежут, либо заставят покинуть свои дома. Возвращение азербайджанских беженцев на территорию НКР тоже крайне маловероятно – и не только потому, что им придется возвращать собственность. Среди армянского населения тоже культивируется атмосфера ненависти к соседям (и снаряды, регулярно прилетающие в НКР с территории Азербайджана, лишь ее подогревают), поэтому безопасность этих беженцев никто не сможет гарантировать, даже в том случае, если к каждому приставить по солдату.
Единственный шанс на мир – это согласие Азербайджана и НКР на формулу «признание в обмен на землю».
В рамках этой формулы Баку признает независимость Нагорно-Карабахской республики (для чего там проводится, например, формальный референдум), а в обмен армяне возвращают азербайджанцам большую часть захваченных ими территорий вокруг бывшей НКАО (так называемого «Пояса безопасности»), оставляя лишь территорию для создания сухопутного моста с Арменией. Однако ни НКР с представляющей их Арменией, ни Азербайджан к такому компромиссу не готовы.
Собственно, даже российские чиновники призывали всех не ожидать каких-то прорывов. По их словам, Москва просто хочет «застраховаться» от возобновления боевых действий и повторения апрельской ситуации. Тогда, напомним, Азербайджан начал локальную военную операцию, которая привела к тяжелым боям и десяткам погибших с обеих сторон, а также к серьезным проблемам для России. Москва оказалась под прессингом с обеих сторон: азербайджанцы обвиняли Россию в потакании статус-кво, а армяне критиковали за то, что РФ публично не отреагировала должным образом на азербайджанскую провокацию. И Кремль был заинтересован в том, чтобы этих провокаций больше не было.
Обречен на провокации
На первый взгляд, убедить Алиева несложно. Азербайджанский президент – умный человек, и прекрасно понимает, что в нынешней ситуации на блицкриг у него шансов нет. Атака на Армению приведет к задействованию механизмов ОДКБ (если, конечно, Ереван сподобится обратиться с соответствующим запросом в Организацию – а он сподобится в том случае, если Баку начнет настоящую полномасштабную войну).
Нападение же исключительно на Карабах тоже бесперспективно – и не столько потому, что у азербайджанской армии не хватит вооружений и, в случае отказа от мобилизации, людских ресурсов для захвата региона. Кремль гарантирует нынешнюю де-факто независимость НКР.
Да, эти гарантии вслух не озвучиваются, и Москва формально признает суверенитет Баку над территорией НКР, но азербайджанские власти не торопятся восстанавливать реальный суверенитет над этой территорией. Осетинский пример был хорошо усвоен.
Однако отказаться от варианта с силовым решением Ильхам Алиев не может. Во-первых, потому, что деэскалация неизбежно приведет к тому, что все стороны и дальше будут придерживаться статус-кво: формальное признание Нагорного Карабаха частью Азербайджана и фактическое согласие с его независимым статусом. Ильхама Алиева такой вариант не устраивает.
«Конфликт затянулся, нынешний статус-кво неприемлем. Чтобы он изменился, нужно начать освобождение территории Азербайджана, которая более 20 лет находится под оккупацией», - заявил Ильхам Алиев.
Он может принудить стороны к нужному ему прогрессу в переговорном процессе только в том случае, если поставит под вопрос стабильность ситуации.
Еще одной причиной курса на эскалации является желание удовлетворить чаяния населения. Десятилетия жесткой антиармянской пропаганды привели к тому, что на сегодняшний день большая часть населения страны не только против компромиссного территориального варианта решения – люди требуют от президента силового решения. Требуют настолько сильно, что отказ от него может поставить под сомнение легитимность нынешней власти, особенно сейчас, когда азербайджанский бюджет трещит из-за снижения цен на нефть.
Именно поэтому Ильхаму Алиеву нужно демонстрировать активность, которая будет выражаться в периодических обстрелах или даже локальных операциях (наподобие апрельской). И поскольку на кону стоит сохранение азербайджанского режима, успокоить Ильхама Алиева Москва не сможет. А значит новые провокации не за горами.
Впервые опубликовано на сайте журнала "Эксперт"
Очень важно в разговоре с Западом подчеркивать, что российская политика не идеологически направлена, это не возврат империи, это не советский строй какой-то, который Россия якобы несет, а прагматические интересы, интересы российского бизнеса, интересы ближнего зарубежья, которые связаны с проблемами, выходящими, собственно, за приграничные проблемы России.
Учитывая масштаб транснационального общения и взаимосвязанность стран Ближнего Востока, эти государства могут оказаться восприимчивыми к внешним стимулам. США, России и ЕС пошло бы на пользу, если бы эта «тройка» хотя бы частично синхронизировала сигналы, адресованные странам региона. В конце концов неспособность действовать таким образом представляет угрозу для безопасности самих США, России и ЕС.
Во время визита госсекретаря в Лаос и на Филиппины, США попытались, с одной стороны, воспользоваться случаем, чтобы принудить КНР отказаться от односторонних действий в Южно-Китайском море и начать соблюдать нормы международного права, а с другой – не допустить эскалации напряженности в регионе. Скандал накануне Национального съезда демократической партии нарушил планы избирательного штаба Клинтон привлечь на свою сторону сторонников Сандерса. Москва оказалась в центре внимания как внутриполитических дебатов, так и брифингов внешнеполитических ведомств: Госдепартамент и Пентагон разошлись в оценке перспектив сотрудничества России и США по Сирии.
Сетуя на российский «ревизионизм» в Крыму, стоило бы не забывать про «ревизионистские попытки» 2004-2008 годов с другой стороны и «разморозку» этнополитических конфликтов в Закавказье. Это не оправдывает российские действия последних двух лет, не делает их высшим достижением военно-политической и дипломатической теории и практики, но помогает понять тот контекст, в котором формировалась убежденность Кремля в том, что лучшими союзниками страны могут быть лишь армия и флот.
«Внешняя политика» - аналитическое агентство, которое позволяет частным лицам и специалистам государственных и бизнес-структур правильно понимать логику международных процессов и трезво оценивать и прогнозировать политические риски. В отличие от СМИ, материалы "ВП" формируют целостное понимание проблемы и позволяют принимать решения.
(подробнее).
Наверх