Украинский кризис и параметры политики Запада

Интернационализированный внутриукраинский конфликт стал не только вызовом для европейской безопасности, но и проверкой на прочность политики государств Запада в отношении России и постсоветского пространства в целом. Европейские государства и США использовали кризис на Украине как повод для оказания давления на Москву, однако ожидаемых результатов эта тактика не принесла, что в очередной раз продемонстрировало непонимание Западом сути происходящих в регионе процессов.

Катализатором вовлечения во внутриукранский конфликт международных субъектов стало крушение малазийского Боинга 17 июля. Несмотря на то, что до сих пор достоверно не установлены виновные, страны Запада закрыли глаза на множество доказательств невиновности России и поспешили обвинить в произошедшем Кремль.

Показательна в этом отношении была позиция США:

"Госдепартамент фактически прикрывает неосторожное высказывание своего шефа, которое дало импульс поспешному суждению о причастности ополчения и косвенно – России – к катастрофе Боинга. Однако памятуя об иракской ошибке, разведсообщество оказалось более осторожным и выступило с расплывчатыми оценками, а также не раскрыло имен своих докладчиков".

До сих пор без ответа остаются «10 вопросов Антонова», не уделено должного внимания заявлению руководителя миссии ОБСЕ на месте катастрофы Майкла Бокиркива, а официальный доклад имел крайне расплывчатые формулировки.

Как показывает история, расследование катастроф, имеющих политический контекст, ведется крайне долго в условиях строжайшей секретности.

"Расследование уголовного дела о катастрофе «Боинга» ведется под контролем Евроюста с участием Интерпола. К материалам допущены представители 12 стран, пассажиры которых стали жертвами катастрофы, а также власти Украины. На минувшей неделе стало известно, что участники расследования подписали соглашение, по которому разглашать информацию о ходе следствия будут только с согласия всех заинтересованных сторон.  Голландская пресса со ссылкой на своих авиационных экспертов пишет, что виновники катастрофы могут быть объявлены властями лишь через несколько лет, как это было в случае со взорванным над Локерби американским «Боингом» в 1988 году, причины падения которого стали известны только через три года".

Учитывая ту легкость, с которой западные лидеры пошли на эскалацию давления на Москву, трудно представить себе, что они не осознавали возможных последствий. Опрометчивость решений может быть связана с игнорированием на Западе (главным образом в США) всей глубины украинского кризиса.

"Главный недостаток анализа политики России в США – замещение причины следствием. Американские эксперты не осознают долю вины Вашингтона за развязывание текущего кризиса – поддержки переворота в Киеве и карательной операции на Востоке Украины. Они также игнорируют предысторию столкновения с Россией вокруг Украины. Лишь отдельные аналитики – такие как профессор Колумбийского университета Роберт Легвольд или профессор Университета Нью-Йорка Стивен Коэн – высказывают мысль о том, что США должны перестать совершать поступки, которые приводят к потерям для России с видом, что это не направлено против нее".

Фактически же санкции сыграли на руку Владимиру Путину, который, как отмечал Том Грэм, «стремится ... к объединению других обществ, также не принимающих западного понимания некоторых ценностей, для формирования международной системы, которая будет отражать существующие различия в рамках единой системы ценностей».

Похожий эффект санкционного давления уже наблюдался в Белоруссии, которая во многом из-за политики Запада пошла на сближение с Россией.

"Санкции не являются эффективным инструментом давления на президента и режим в Беларуси. Жёсткие санкции всегда толкали Беларусь на восток – сближение двух членов Союзного государства вряд ли входило в планы ЕС и США". 

Неожиданный результат санкций для внутриполитической жизни России, где рейтинги одобрения президента весь год держались на рекордно высоком уровне, признал Джордж Фридман:

"Для меня главным уроком, который я, вероятно, извлек в ходе своего пребывания в России (вероятно – ключевое слово), заключается в том, что россияне реагируют на экономическое давление иначе, чем люди на Западе, и известный слоган известной президентской кампании «Все дело в экономике» ("It's economy, stupid") - не применим для России".

Единственное, чего Запад добился, проводя санкционную политику, стало приближение экономических проблем в России, на которые ранее правительство предпочитало закрывать глаза. Не исключено, что сложившаяся ситуация при правильной политике властей может стать стимулом для укрепления экономики страны.

Другим аспектом ответа Запада на украинские события стало укрепление присутствия НАТО в Восточной Европе. Тем не менее, данный шаг, хоть и предназначен для сдерживания Москвы и «призван восстановить доверие к коллективной обороне Альянса в рамках с пятой статьи Договора», является, скорее, показателем «привыкания к жизни в более недружественном окружении своих заметно окрепших оппонентов на Востоке и Юге», нежели проявлением вновь обретенной цели существования организации.

"Конфликты на Украине, в Сирии и Ираке не только не изменили стратегическую линию развития НАТО, но стали индикаторами устойчивости курса на «возвращение альянса в Европу», наметившегося еще четыре года назад".

Вовлечение Запада в украинский конфликт не только не способствовало его урегулированию и обострило отношения с Россией, но и выявило явные просчеты в анализе политических процессов на постсоветском пространстве и неспособность адекватного реагирования на происходящие события. Безрезультативность курса политического и санкционного давления на Москву, а также укрепление тенденции на возвращение НАТО в Европу, являются свидетельством того, что европейские государства не имеют в своем арсенале эффективных мер по противодействию вызовам безопасности.