23 ноября в Тунисе состоялись первые президентские выборы с момента свержения режима Бен Али в 2011 году. Большинство голосов получил 88-летний представитель партии «Нидаа Тунис» Мухамад Беджи Каид Эс-Себси, однако этого не хватило для победы в первом туре и в конце декабря состоится второй тур.
Ключевым вопросом для тунисских властных институтов – парламента, правительства и президента – остается взаимодействие с исламистскими кругами: от умеренных до салафитов. В первые годы «арабской весны» популярность «умеренных» (это понятие применимо к движениям «Нахда» и «Братья мусульмане» только в сравнении с радикальными группировками) в регионе позволила им обрести власть в Тунисе, Египте и вырасти в самостоятельную политическую силу в Сирии. Однако отсутствие управленческого опыта и рычагов давления на представителей других исламистских движений с более радикальными взглядами привели в итоге к снижению их популярности и утрате власти. Сторонники этих партий начали переходить либо на сторону «секуляристов», не связанных с исламистами (от «Нидаа Тунис» до режима военных в Египте), либо в ряды радикалов. В начале прошлого года ряд экспертов, близко знакомых с ситуацией в Тунисе, отмечали, что в мечетях Туниса господствуют радикалы-салафиты.
Мудрость представителей «Нахды» в данной ситуации заключалась в том, чтобы дать политическому процессу развиваться естественным образом. Потеря популярности приносилась ими в жертву стабильности, причем не только общественно-политической стабильности в Тунисе, но и положению самой партии на политической сцене.
Рост популярности секулярной умеренной «Нидаа Тунис», возглавляемой представителями бывшей политической элиты и технократами, позволил им маргинализировать радикальных исламистов.
К тому же нельзя не учитывать, что в сравнении с Египтом и Сирией тунисское общество изначально было светским и возвышение ислама в нем было обусловлено исключительно недовольством политикой Бен Али и его ближайшего окружения. По прошествии определенного времени «секуляристы» естественным образом взяли реванш.
Однако исламский вопрос не удастся легко снять с повестки дня в Тунисе. Процесс укрепления салафитов был долгим, их финансирование со стороны государств Персидского залива не прекращается; их мобильность на территории Северной Африки является дополнительным дестабилизирующим фактором. С учетом сохраняющегося тренда на активизацию радикальных группировок по всему региону, успех борьбы с исламистами будет во многом зависеть от результатов процесса по достижению политического и общественного консенсуса относительно будущего Туниса.
Данный процесс, в свою очередь, также содержит в себе ряд подводных течений. Многие опасаются повторения ситуации с бывшим президентом Зином Абидином Бен Али в случае итоговой победы Эс-Себси: его партия «Нидаа Тунис» занимает большинство мест в парламенте и играет решающую роль в сформированном правительстве. Обвинения Эс-Себси в «узурпации власти» со стороны его оппонентов может способствовать новым волнениям среди «сынов революции» - в большинстве своем студенческой и безработной молодежи. В данном контексте важно отметить невысокую явку на прошедших президентских выборах. Дестабилизация ситуации и обострение политической борьбы при таком сценарии лишь укрепят позиции исламистов и отложат реализацию необходимых реформ на неопределенный срок.
При этом наметившийся путь – единственно верный не только для Туниса, но и для региона в целом.
Стабилизация политического процесса с помощью инклюзивного взаимодействия с привлечением всех конструктивных сторон – единственное средство для решения проблем, вызвавших «арабское пробуждение».
Основная роль опытных технократов в такой ситуации не должна подвергаться сомнению. У оппозиционеров, в том числе умеренных исламистов, долго находившихся в изгнании, попросту недостаточно созидательного опыта – его перевешивает опыт политической борьбы на разрушение уже созданных институтов, опыт «нигилизма».
Что касается узурпации власти представителями прежнего режима, в тунисском случае это вряд ли возможно. Во-первых, злоупотребления при Бен Али происходили в основном со стороны ближайших родственников, в первую очередь, его супруги и ее многочисленных братьев, в то время как правящие круги занимались, в том числе, развитием Туниса, отмечавшегося в отчетах ООН и международных НПО как самое демократическое государство Ближнего Востока с наиболее развитыми властными и образовательными институтами. Наличие опытных управленцев способно оказать позитивное влияние на политический процесс. При в этом в отличие от Египта, новейшая история которого – это опыт борьбы военных с исламистами, политическая и общественная ситуация в Тунисе вряд ли позволит какой-либо из сторон захватить власть без согласия других участников процесса, тем более силовым способом. Пример представителей «Нахды», осознавших это, - показателен.
Ключевым для Туниса становится процесс достижения политического консенсуса. Причем этот процесс важно активизировать именно сейчас, в преддверии второго тура президентских выборов, не дав дестабилизирующим силам пространства для политического маневра. Нарушение этого процесса обернется новым этапом волнений в Тунисе и свидетельством невозможности достижения стабильности в регионе мирными демократическими средствами. В этом случае политическое развитие Туниса пойдет по колее Египта, в котором военные вынуждены удерживать власть в борьбе с исламистами.
Гипертрофированное внимание к России в контексте выборов – следствие редкой для США неуверенности в себе. Связано оно не с реальным или мнимым вмешательством Москвы во внутреннюю политику США. Оно вызвано непониманием американским политическим истеблишментом причин популярности протестных настроений и готовности людей голосовать за Трампа. США переживают самый глубокий раскол общества за последние десятилетия.
Судя по всему, «добровольчество» имеет во многом социально-идеологические корни. Носители внесистемных радикальных взглядов, к которым принадлежит подавляющее большинство изученной выборки добровольцев, лишены возможности реализовать свои идеи в России, так как они не принимаются обществом и властью. Политические проекты ДНР и ЛНР являются для них шансом построить новое государство и общество в культурно близкой среде «с нуля», без груза политических традиций и сложившихся порядков.
Избранный президент США Дональд Трамп определился с кандидатом на пост министра обороны. Им стал отставной генерал Корпуса морской пехоты Джеймс Мэттис. Новый министр обороны часто оказывался в центре скандалов, связанных с его заявлениями, которые не раз шли в разрез с официальной позицией Пентагона. При этом среди сослуживцев генерал пользуется репутацией умного и проницательного офицера.
Внешнеполитическая риторика Дональда Трампа и в ходе президентской гонки, и после её завершения отводила значительное место американо-китайским отношениям. По мнению миллиардера, Поднебесная является основной угрозой для американского лидерства. России важно правильно отреагировать на новую американскую систему приоритетов в сфере национальной безопасности.
«Внешняя политика» - аналитическое агентство, которое позволяет частным лицам и специалистам государственных и бизнес-структур правильно понимать логику международных процессов и трезво оценивать и прогнозировать политические риски. В отличие от СМИ, материалы "ВП" формируют целостное понимание проблемы и позволяют принимать решения.
(подробнее).
Наверх