23 ноября в Тунисе состоялись первые президентские выборы с момента свержения режима Бен Али в 2011 году. Большинство голосов получил 88-летний представитель партии «Нидаа Тунис» Мухамад Беджи Каид Эс-Себси, однако этого не хватило для победы в первом туре и в конце декабря состоится второй тур.
Ключевым вопросом для тунисских властных институтов – парламента, правительства и президента – остается взаимодействие с исламистскими кругами: от умеренных до салафитов. В первые годы «арабской весны» популярность «умеренных» (это понятие применимо к движениям «Нахда» и «Братья мусульмане» только в сравнении с радикальными группировками) в регионе позволила им обрести власть в Тунисе, Египте и вырасти в самостоятельную политическую силу в Сирии. Однако отсутствие управленческого опыта и рычагов давления на представителей других исламистских движений с более радикальными взглядами привели в итоге к снижению их популярности и утрате власти. Сторонники этих партий начали переходить либо на сторону «секуляристов», не связанных с исламистами (от «Нидаа Тунис» до режима военных в Египте), либо в ряды радикалов. В начале прошлого года ряд экспертов, близко знакомых с ситуацией в Тунисе, отмечали, что в мечетях Туниса господствуют радикалы-салафиты.
Мудрость представителей «Нахды» в данной ситуации заключалась в том, чтобы дать политическому процессу развиваться естественным образом. Потеря популярности приносилась ими в жертву стабильности, причем не только общественно-политической стабильности в Тунисе, но и положению самой партии на политической сцене.
Рост популярности секулярной умеренной «Нидаа Тунис», возглавляемой представителями бывшей политической элиты и технократами, позволил им маргинализировать радикальных исламистов.
К тому же нельзя не учитывать, что в сравнении с Египтом и Сирией тунисское общество изначально было светским и возвышение ислама в нем было обусловлено исключительно недовольством политикой Бен Али и его ближайшего окружения. По прошествии определенного времени «секуляристы» естественным образом взяли реванш.
Однако исламский вопрос не удастся легко снять с повестки дня в Тунисе. Процесс укрепления салафитов был долгим, их финансирование со стороны государств Персидского залива не прекращается; их мобильность на территории Северной Африки является дополнительным дестабилизирующим фактором. С учетом сохраняющегося тренда на активизацию радикальных группировок по всему региону, успех борьбы с исламистами будет во многом зависеть от результатов процесса по достижению политического и общественного консенсуса относительно будущего Туниса.
Данный процесс, в свою очередь, также содержит в себе ряд подводных течений. Многие опасаются повторения ситуации с бывшим президентом Зином Абидином Бен Али в случае итоговой победы Эс-Себси: его партия «Нидаа Тунис» занимает большинство мест в парламенте и играет решающую роль в сформированном правительстве. Обвинения Эс-Себси в «узурпации власти» со стороны его оппонентов может способствовать новым волнениям среди «сынов революции» - в большинстве своем студенческой и безработной молодежи. В данном контексте важно отметить невысокую явку на прошедших президентских выборах. Дестабилизация ситуации и обострение политической борьбы при таком сценарии лишь укрепят позиции исламистов и отложат реализацию необходимых реформ на неопределенный срок.
При этом наметившийся путь – единственно верный не только для Туниса, но и для региона в целом.
Стабилизация политического процесса с помощью инклюзивного взаимодействия с привлечением всех конструктивных сторон – единственное средство для решения проблем, вызвавших «арабское пробуждение».
Основная роль опытных технократов в такой ситуации не должна подвергаться сомнению. У оппозиционеров, в том числе умеренных исламистов, долго находившихся в изгнании, попросту недостаточно созидательного опыта – его перевешивает опыт политической борьбы на разрушение уже созданных институтов, опыт «нигилизма».
Что касается узурпации власти представителями прежнего режима, в тунисском случае это вряд ли возможно. Во-первых, злоупотребления при Бен Али происходили в основном со стороны ближайших родственников, в первую очередь, его супруги и ее многочисленных братьев, в то время как правящие круги занимались, в том числе, развитием Туниса, отмечавшегося в отчетах ООН и международных НПО как самое демократическое государство Ближнего Востока с наиболее развитыми властными и образовательными институтами. Наличие опытных управленцев способно оказать позитивное влияние на политический процесс. При в этом в отличие от Египта, новейшая история которого – это опыт борьбы военных с исламистами, политическая и общественная ситуация в Тунисе вряд ли позволит какой-либо из сторон захватить власть без согласия других участников процесса, тем более силовым способом. Пример представителей «Нахды», осознавших это, - показателен.
Ключевым для Туниса становится процесс достижения политического консенсуса. Причем этот процесс важно активизировать именно сейчас, в преддверии второго тура президентских выборов, не дав дестабилизирующим силам пространства для политического маневра. Нарушение этого процесса обернется новым этапом волнений в Тунисе и свидетельством невозможности достижения стабильности в регионе мирными демократическими средствами. В этом случае политическое развитие Туниса пойдет по колее Египта, в котором военные вынуждены удерживать власть в борьбе с исламистами.
Если сравнить с британским примером, то тут есть одно существенное отличие: Британия – это страна в "большой тройке" Евросоюза, наряду с Францией и Германией, а Венгрия – это достаточно небольшое восточноевропейское государство. И на специальные уступки Венгрии никто не пойдет. Венгрия не обладает той силой, чтобы серьезно спровоцировать Брюссель. Кроме того, Венгрия не заинтересована в выходе из ЕС по целому ряду причин.
После окончания предвыборной гонки немецкое экспертное сообщество принялось обсуждать: как АдГ удалось стать третьей по популярности партией? Прошедшие в парламент партии придумывают новые способы усложнить жизнь депутатам АдГ, параллельно договариваясь о конфигурации нового правительства. На фоне «разбора полетов» известие об избрании Герхарда Шрёдера председателем совета директоров «Роснефти» было истолковано едва ли не как предательство национальных интересов.
29 января руководитель аналитического агентства "Внешняя политика" Андрей Сушенцов дал интервью РИА Новости. В ходе беседы обсуждались проблемы российско-американских двусторонних отношений, перспективы формирования российского лобби в политической системе США, последствия новых антироссийских санкций.
Когда всеобщая паника в США, вызванная событиями в Париже, сменилась более конструктивной озабоченностью по поводу уязвимости страны, Вашингтон огласил дальнейшие планы по борьбе с ИГ и укреплению национальной безопасности. Белый дом откликнулся на критику постоянно недовольных республиканцев и потребовал от них принять ряд законопроектов, направленных на укрепление национальной безопасности. После публикации резонансного доклада, подготовленного межпартийной группой в Палате представителей, внимание обратили и на безопасность первых лиц государства и их высокопоставленных гостей.