Смутное время 2014

Последние события на Украине нередко называют революцией. Но революции выглядят иначе и непременно заканчиваются масштабной гражданской войной. Как показывает история, революции сопровождаются большими жертвами и длятся долго. Так было в Англии XVII века и во Франции конца XVIII века, и в России в 1917 году. Четверть века назад в Восточной Европе прошла череда бархатных революций – бескровных, быстрых и пьянящих новизной. Теперь революции стали восприниматься не как трагедия страны, а как вариант демократического волеизъявления. Такое видение окончательно окрепло в сознании большинства после цветных революций в Грузии и Украине.

Отличительной чертой революций было то, что в их основе лежало социальное недовольство, ухудшение качества жизни, потребность в кардинальной смене принципов общественного устройства и организации власти. Революции 1990-х и 2000-х годов не проходили глубокой бороздой по обществу, а лишь меняли направление его развития и некоторые акценты. Возникает вопрос – есть ли основания полагать, что мягкий сценарий «бархатных» и «цветных» революций реализуется на Украине или в силу вступает сценарий классической революции? Многие жители Украины с горечью констатируют, что то, что происходит в стране сейчас, это только начало.

Революции прошлого проходили в два этапа. Во времена Великой французской революции от момента взятия Бастилии до установления якобинской диктатуры прошло четыре года. В два этапа проходила и революция в России. Как всегда, первый этап был либеральным и был связан с изменениями в законодательстве и расстановке сил, а также определенной долей общественного популизма новых властей. А далее следовали годы террора.

Классические социальные революции начинаются с активности в среде элиты и лишь затем распространяются в массы. Толчок к английской буржуазной революции дала парламентская оппозиция с Джоном Пимом во главе. Точно также колоссальным было влияние графа де Мирабо, аббата Сийеса, маркиза де Лафайета и адвоката Демулена на первом этапе Французской революции. В свою очередь первым председателем Временного правительства, принявшего власть после Февральской революции, слал князь Львов и представители прежней элиты. В этом контексте участие украинской олигархии, парламентариев и деятелей шоу-бизнеса в последних событиях представляется естественным. Но именно те, кто начинает революцию обыкновенно оказываются неспособны контролировать дальнейший процесс общественного распада.

Революции конца XX века были одноэтапным и в целом контролируемым процессом, не исключавшим компромиссов между противоборствующими сторонами. Специфика была в том, что эти революции не только не «пожирали своих детей», но и позволяли представителям прежней элиты на новых условиях возвращаться к власти. Примеры Л.Миллера и А.Квасневского в Польше достаточно показательны. Однако можно ли быть уверенным, что на Украине в 2014 году прошла именно «бархатная революция», которая не получит кровавого продолжения в скором будущем?

Учитывая то, что страна находится на грани банкротства, а также социальный накал, гетерогенность общества, уже пролившуюся кровь, дезориентацию населения и отсутствие очевидных решений - приходится констатировать, что внутриукраинский конфликт продолжится. Вопрос не только и не столько в политике. Показателем накопленного в обществе статического электричества является, к примеру, бурный рост преступности за два предшествующих года. Причем по некоторым видам преступлений, главным образом тяжким, рост был кратным. Обращает внимание, что наиболее высокие показатели преступности наблюдаются в восточных и южных областях Украины. Это говорит о накопившемся потенциале социальной детонации.

Украина сейчас находится на распутье и начало гражданской войны – только один из вариантов развития событий. И совершенно не обязательно, что раскол пойдет исключительно по линии водораздела Восток-Запад. До сих пор не реализовался самый типичный для классических революций сценарий социального протеста. Состояние экономики будет этому способствовать, а ухудшение уровня жизни в скором времени может дойти до критической черты.

В политической сфере сейчас мы наблюдаем интересную инновацию – олигархическое губернаторство в восточных областях. Вопрос сохранения собственности олигархов оказался тесно переплетен с вопросом сохранения восточных регионов в составе Украины. Помимо экономических, а теперь и управленческих рычагов, они обладают настоящими частными армиями, которые уже используются для подавления антимайданных акций протеста. Если протестные настроения всё же усилятся под влиянием разнообразных факторов, то они с большой вероятностью перерастут в социальный протест с характерной борьбой с крупными собственниками. Ассоциации с 1917 годом начинаются уже с упоминаний о Временном правительстве Украины. В этих параллелях может смутить то, что на Украине пока не заметен лидер протеста, подобный «вождю пролетариата». Но Ленин прибыл в Петроград лишь в апреле 1917 года в опломбированном вагоне и широкой известностью до того не пользовался. По всей видимости, главные события будут развиваться в Киеве – мир еще не знает провинциальных революций.

Для России такой поворот событий означает трагедию братского народа. В международно-политическом плане такой поворот, по всей видимости, лишит внешних участников конфликта прочного влияния на ситуацию. США и их европейским партнерам придется занять выжидательную позицию. Такой вариант даст, как минимум, длительную отсрочку в вопросе продолжения переговоров по договору об Ассоциации с ЕС и сотрудничеству с НАТО. В случае, если гражданский конфликт будет интенсивным и продолжительным, это приведет к разочарованию в украинской государственности. И, как следствие, стремление к сближению с Россией в русскоязычных областях.

Из вероятного гражданского конфликта Украина может выйти расколотой. Но история учит, что именно в горниле гражданских конфликтов и внешних вмешательств вызревает национальная идентичность. Украина переживает сейчас Смутное время и единственное, о чем сейчас можно говорить определенно, так это о том, что быстро и бесследно такие времена не проходят.