Ухудшение российско-турецких отношений после того, как был сбит штурмовик Су-24, запрет на туристические поездки в Египет вследствие теракта над Синаем, участие в саммите "Группы 20" в Анталье и встрече ФСЭГ в Иране, новые противоречия в отношениях между Москвой и Киевом, а также другие важнейшие события внешней политики России за ноябрь.
1. Гибель российского Су-24 в небе над Сирией
24 ноября турецкие ВВС по приказу премьер-министра Ахмета Давудоглу сбили в небе над Сирией российский штурмовик Су-24. Тем самым Турция окончательно трансформировала политику «ноль проблем с соседями» в «ноль соседей, с которыми нет проблем». Самодеятельность Анкары не была поддержана ни в Вашингтоне, ни в Брюсселе. В ответ на атаку Москва выработала ответные меры, реализация которых положит конец стратегическим российско-турецким отношениям. Среди этих мер - экономическое эмбарго, разрыв инфраструктурных контрактов, отказ от сотрудничества по линии туризма. Неожиданный удар со стороны Турции привел к тому, что Россия начала считать ее недружественным государством. Сохраняется вероятность эскалации локального военного конфликта на сирийско-турецкой границе с участием российских вооруженных сил.
2. Гибель российского Airbus 321 на Синае
Следствие показало, что причиной падения российского Airbus 321 был террористический акт. Владимир Путин пообещал, что все причастные к взрыву будут найдены и уничтожены, а российские спецслужбы объявили награду в 50 миллионов долларов за информацию об организаторах.
8 ноября Путин подписал указ о специальных мерах по обеспечению национальной безопасности России, согласно которому российским авиакомпаниям временно запрещается перевозить пассажиров с территории РФ в Египет. Подобным же образом поступили власти Великобритании. Руководство Египта с пониманием отнеслось к прекращению туристического потока. Есть надежда, что поездки российских туристов в Египет возобновятся вновь после улучшения ситуации в сфере безопасности.
3. Саммит в G20 в Анталье
15-16 ноября в Анталье прошел саммит G20. Основной темой форума стала борьба с международным терроризмом - теракты в Каире, Бейруте, Париже и взрыв на борту российского лайнера сделали эту тему наиболее актуальной. Владимир Путин повторил призыв к созданию международной коалиции против ИГИЛ, сделанный в сентябре на Генассамблее ООН. Однако он не был услышан – США и НАТО пока не готовы ни доверять Москве, ни отказаться от деления террористов на хороших и плохих. Тем не менее, в ходе кратких переговоров Путина и Обамы были обсуждены меры по практической координации ударов против ИГИЛ.
Продолжить чтение на сайте Russia Direct
Уйдя в отставку, Серж Саргсян вернул политический кризис в Армении в русло конституционных процедур. Это усиливает правящие круги Армении и ослабляет оппозицию. Игра вернулась на то поле, где сильнее государственная бюрократия и связанные с ней элитные группы. Уличные протесты после отставки Саргсяна утратили свой напор и не могут служить средством давления на правительство.
Несмотря на все имеющиеся трудности и противоречия, Минские соглашения приводят к определенным подвижкам в процессе урегулирования конфликта на востоке Украины. Будущая "Дорожная карта" может стать важным этапом в нормализации мирной жизни на Донбассе. Однако для её разработки и реализации потребуется согласованная работа всех стран "Нормандской четверки".
Молдавия сейчас — главный претендент на роль жертвы нового майдана. В стране идет эрозия государственности: в социальном, экономическом и даже символическом плане. Последней каплей стала так называемая «кража века» — хищение 1 миллиарда долларов (1/8 всего ВВП страны) из трех крупнейших банков страны и вывод этих денег в офшоры. В попытке спасти пострадавшую банковскую систему страны власти включили печатный станок, после чего валюта обвалилась почти на 20 процентов, а инфляция выросла до 8 процентов.
Безусловно, лишение Трампа законной победы через столь сомнительную с точки зрения морали процедуру - крайне рискованная стратегия, которая может стоить республиканцам не только Белого Дома, но и репутации. Поэтому, скорее всего, лидеры партии очень жалеют, что у республиканцев нет того, что есть у демократов - серьезного института «суперделегатов». То есть значительного числа представителей партийного истеблишмента, у которых есть право голоса на конвенте исходя из их статуса.