Виталий Лейбин
Проект европейской Украины теоретически не противоречит прозрачным границам с Россией, однако проект националистической, антироссийской Украины противоречит не только границам, но и существованию Украины.
ПРЕМИУМ
3 сентября 2014 | 15:39

Причины и следствия в гражданском конфликте на Украине

По мере развития событий на Украине в общественном и политическом дискурсе изредка, но появляется понимание того, что города на Донбассе бомбят, в основном, «силы АТО», что люди в Доме профсоюзов в Одессе не сами себя подожгли и что украинская и русская культура и «социальная ткань» очень сильно связаны. Однако доминирующими в отношении текущих украинских событий остаются шаблонные тезисы европейского «общественного мнения», совпадающие с ключевой позицией украинской пропаганды. 

Но смотреть с точки зрения нейтральной позиции миротворца, наивно полагать, что гражданский мир может быть результатом капитуляции одной из сторон конфликта – и что виновата одна сторона. В мирном урегулировании обычно на компромисс идут обе стороны, а требующие безусловной капитуляции только одной из них выступают не за мир, а за войну до победного конца.

Эта ошибка в ключевом тезисе является не только следствием симпатий и антипатий, но и явной недооценки «фашизма» нового украинского режима. Ни киевские власти, ни европейцы не замечают этого, потому что сами поддаются искушению социального и культурного нацизма, полагая, что «недолюди», «ватники» и «москали» не способны к свободе, и их нужно принудить, в лучшем случае - «вылечить», как говорит олигарх Сергей Тарута. Сознательно или бессознательно им удобно думать, что есть группы людей первого сорта, чей протест и воля к свободе «настоящие»  - как на Майдане. Другие люди – на юго-востоке страны, - люди второго сорта, с точки зрения политической свободы, они тихо бы сидели дома, если бы не российские диверсанты и пропаганда. А ведь Бог создал людей равными, и никто больше других не достоин смерти или рабства: в этом же ключевое основание европейской политической культуры.

«Российские СМИ стравливают»

Многие на Украине считают российские СМИ главными агентами ненависти, которые виновны в войне, или, по крайне мере, в существующим непонимании между Киевом и Западом, с одной стороны, и Россией – с другой. Я всегда критиковал пропагандистские материалы некоторых российских журналистов и не являюсь жертвой их агитации: я сам делаю СМИ, причем свободное, и имею в своем распоряжении много информации. Важно понимать, что отражение, виртуальная реальность не может быть главной в обсуждении. Если бы Киев и его западных партнеров действительно интересовали «гуманитарные аспекты» - то есть то, что украинская армия обстреливает «Градами» города, убивая в том числе и мирных граждан – они были бы ближе к реальности. А так получается, что важнее то, что показывает телевидение в Москве, а не то, что гибнут дети в Луганске. 

Если говорить о роли СМИ, приходится признавать, что на войне врут все: и российские, и западные, и, тем более, украинские. Однако если посмотреть на ключевой элемент редакционной политики, на то, что является первой темой в разных СМИ, то вина именно российской пропаганды выглядит не самой вопиющей. Для российских СМИ действительно главной темой является гибель людей на Донбассе, причем коллеги рискуют жизнью, добывая эти кадры, часто в ситуации, где других коллег нет на месте события. В то же время для европейских каналов важнее все остальное: политика, бюрократические изыски единой Европы, «злой» Путин, Палестина, Ирак, европейские жертвы «Боинга». А то, что десятки людей в европейской стране гибнут каждый день, - важным не представляется. 

Не имея доказательств, все (такого единства позиции в российских СМИ нет, а многие выступают на стороне Киева) западные издания назвали виновника крушения самолета, при этом совершенно очевидные, ежедневные убийства в Луганске и Донецке не вызывают интереса. В этом есть некоторый оттенок нацизма в том смысле, что одни жизни считаются дороже других.

И если бы не российские «пропагандистские» каналы, представляется, что формально был бы мир, потому что никто бы не узнал, что идет война.

Впрочем, европейцы и большинство украинцев действительно этого не знают: они думают, что есть диверсанты Путина, которые создают проблемы, а то, что украинская армия воюет с частью своего народа, стреляя по своим городам, – остается без внимания.

Киев настойчиво проводит мысль о «хорошем Майдане» осенью 2013 года и о том, как жестоко силы правительства Виктора Януковича «30 ноября побили детей» и т.д. Янукович действительно виноват – и в неразумной политике, и в алчности, и в предательстве. Но тогда власти всего лишь не смогли разогнать демонстрацию, причем под конец превратившуюся в вооруженную, а теперь власти не стесняются бомбить «Градами» города. Разговоры о том, «кто первый начал», никогда не помогают найти выход, однако это позволяет разным сторонам всю вину переложить на противника. История Майдана может только показать, как именно происходит эскалация насилия в условиях распада государственности.

Как распадалась страна

Современным россиянам, как имеющим опыт распада СССР после демократической революции и видящим повторяющиеся элементы в каждой новой революции в мире, все эти события видятся более ясно. На примере Майдана можно проследить, почему поддержанные Западом «демократические революции» почти всегда приводят к распаду государства и к насилию.

Воспользовавшимся почти фиктивным поводом – всего лишь приостановкой подписания договора об ассоциации – США и ЕС поддержали насильственное свержение избранных властей на Украине, ни разу не осудив при этом насилие одной из сторон противостояния. Другими словами, они фактически подтолкнули Майдан к применению все более опасных средств борьбы с Януковичем. Это привело к неутешительным последствиям.

Пришедшие к власти в результате революции группы не получили сильной власти, так как уже были врагами своих же офицеров, милиции, то есть неизбежно в непримиримой оппозиции оказались и оружие, и бывшие силовики.

Новые власти стали врагами большой части собственной государственной системы: контроль над улицей в городах стал важнее бюрократии и милиции, вакуум власти сделал войну за улицу ключевым ресурсом доминирования. Трагедия в Одессе 2 мая 2014 года – жестокий пример захвата власти в важном регионе с помощью создания вооруженного преимущества в уличном жестоком противостоянии. Затем, осознав свою слабость, революционное правительство фактически отдало большую часть власти тем, у кого есть ресурсы - денежный, силовой, уличный – олигарху Игорю Коломойскому и другим. Таким образом, вместо одного центра силы появилось несколько. В этих условиях борьба за улицу как борьба за власть стала механизмом раскручивания насилия: захват зданий и стрелковое оружие уже было «легализовано» Майданом, что было немедленно скопировано «анти-Майданом» и спровоцировало новую кровь и новые средства борьбы, которые пошли по спирали насилия.

Монополия на насилие перестала существовать не тогда, когда «пришел Стрелков», а когда пришел «Правый сектор», пришла Самооборона Майдана, пришел Коломойский и Олег Ляшко, пришли вооруженные фанаты-ультрасы и другие. 

Новый режим в основу взял идеологию украинского национализма, унитаризма и анти-российскую риторику, что в такой сложной стране, как Украина, где Россию не считала врагом половина народа, равнозначно сознательной инициации гражданского противостояния. Немаловажно и то, что в отличие от 2004-2005 годов не осталось политических средств внутриукраинского политического процесса. Тогда конституционная реформа и надежда на реванш на парламентских выборах остановили развитие сепаратизма, однако сегодня половина страны лишилась политического представительства после предательства, распада и разгрома «Партии Регионов», подавления Коммунистической партии Украины, преследования лидеров мнения Восточной Украины. Если уничтожить политические механизмы решения конфликтов, остаются только силовые. Выборы президента не решили проблему, потому что у противников Майдана и националистической программы полностью отсутствовала возможность участвовать в процессе: никто не имел шансов, кроме кандидата, одобренного Майданом, Западом и олигархическими кругами страны.

Если наши западные партнеры не знали, что делали, то стоило бы признать недальновидность их политики. Но представляется, что знали: слишком много уже было в мире «демократических революций», закончившихся кровью и распадом государств. Они не могли не осознавать, что толкают к расколу и повергают в хаос огромную страну, понимая при этом, что это будет проблемой, прежде всего, не для ЕС и США, а для России, которая, связана с Украиной так, что не вмешаться не могла. Сотни тысяч беженцев – а в случае дальнейшего распада будут миллионы – сегодня находятся не в Германии, а в России. Гражданский конфликт на Украине не может не быть проблематичным для России не из-за мифических «имперских комплексов», а по простой причине, что изолировать эти две страны друг от друга возможно, только если власти Украины реализуют свою нацистскую программу, создав монолитное националистическое государство, ненавидящее Россию и всякое разнообразие и свободомыслие. А это недопустимо не только для Кремля, но и для масс простых людей, любящих и Украину, и Россию.

«Объясняли им на русском языке, что они не фашисты»

Петр Порошенко говорил, что не будет убивать мирных граждан, когда возобновлял АТО. Верить таким его заявлениям сложно: политика проверяется делами. А факты таковы.

К власти пришли люди с помощью насилия и под националистическими лозунгами, для них врагами являются не только политические силы (про-российские, левые), а целый народ и культурные группы – «москали», «ватники», «колорады» и так далее. Почувствовав эффективность насилия, они получили власть благодаря этому.

В знамени и символике новых властей – украинский национализм эпохи сотрудничества с немецким нацизмом (и потом – с западными антисоветскими группами и общинами). Основной половине Украины это не может нравиться. Попытка победить сепаратизм в Мариуполе пришлась на 9 мая, причем стреляли и в праздничных демонстрантов. Очевидно, они либо хотели вызвать гнев тех, для кого память о Войне – не пустой звук, либо эти символы для них ничего не значат. Извинений и признаний в совершении преступления от правительства не последовало, они воспользовались этим для получения контроля над Мариуполем в будущем. События 9 мая 2014 года по всей Украине является попыткой власти намеренно отказаться от почитания святой для многих памяти.

Ради сохранения своей власти новое руководство идет на массовые убийства. При этом смерть «ватников» не вызывает горя и раскаяния – ни тогда, ни сейчас.

За события в Одессе правящие силы не извинились, не отказались от плодов победы (власти на месте, полученной Коломойским в результате бойни), не осуществили объективного расследования, не наказали виновных, но наказали «сепаратистов», то есть пострадавших. Аналогичным образом были арестованы сотни активистов в Харькове после того, как двоих застрелили люди из «патриотов», которые потом пошли воевать в «Азов». Где еще в Европе столько политических заключенных, как сейчас на Украине?

Эти события были еще до появления в Славянске отряда Игоря Стрелкова: насилие на Донбассе и первые смерти в результате войны произошли, когда на Пасху неизвестные (предположительно, майдановские диверсионные группы) расстреляли блокпост в Славянске, мирных людей у Андреевки, а потом отделение милиции в Мариуполе 9 мая («Азов» и другие) и двоих безоружных в Красноармейске 11 мая. Едва ли можно считать это недостаточным поводом для гнева или участия в референдуме 11 мая, против которого, следует отметить, Кремль официально возражал. Как иначе назвать политику ненависти и культурной и физической «переделки» массы людей, использующей прямое насилие как метод утверждения власти одной нации, если не нацизм?

Закон о статусе русского языка

Для того, чтобы сохранить страну, революционной власти требовалось хотя бы на время отказаться от упоения властью и деклараций националистической программы. Закон о региональных языках был вялой и фактически единственной попыткой режима Януковича выполнить обещания перед большей половиной страны. И его отмена была сделана демонстративно. Осознав свою ошибку и последовав советам, в том числе, западных коллег маскировать националистические демарши и марши, Александр Турчинов попытался, не давая политических гарантий и не провоцируя конфликта с националистическими кругами, дать задний ход. Но для доказательства своего не-национализма в этой ситуации от власти требовалось большее в силу того, что любой сигнал после Майдана подтверждал опасения миллионов людей: были необходимы гарантированные (а не обещанные) права регионов и русского языка, включение в правительство представителей восточной части страны, отказ от анти-российской риторики, гарантии безопасности иным политическим силам и прочее.

Украинскому народу хорошо знакома политика украинизации по опыту 23 лет независимости – и особенно по годам периода президентства Ющенко.

Дело не в букве закона, а в политическом жесте. Негативный эффект этой политики уже проявляется: большинство школьников на востоке страны, благодаря культурной политике, не умеют грамотно писать по-русски, но еще не умеют правильно говорить по-украински. Они, фактически, существуют без языка и культуры – это катастрофа. Только семейная память позволяет сохранять какое-то человеческое достоинство.

Сторонники радикальной украинизации отличаются от более «умеренных» лишь сроками реализации этой программы. Если первые считают, что все русское нужно немедленно уничтожить, то вторые готовы ждать смены поколений: когда не останется тех, кто жил в советское время, а их дети будут говорить по-украински и думать «по-бандеровски».

Миллионы в странах бывшего СССР считают его распад бедой и мирились с этим только до тех пор, пока сохранялись прозрачные границы, культурное единство, права людей на свой уклад и культуру – право быть собой. Именно это революционная власть – и их западные патроны, уничтожающие остатки СССР в логике продолжения «холодной войны», - не намерена гарантировать. Мирное разделение СССР (там, где оно было мирным) было возможно, пока существовали механизмы смягчения распада: такие, как СНГ, сохранение прозрачности границ и надежд на некие формы интеграции. Однако, по мнению украинских и западных политиков, после 23 лет агитации за украинскую нацию эти механизмы более не актуальны. Едва ли можно считать это ошибкой в анализе реальной ситуации. Представляется, что это является попыткой окончательно и любой ценой уничтожить всю память об СССР.

Проект европейской Украины теоретически не противоречит прозрачным границам с Россией, однако проект националистической, антироссийской Украины противоречит не только границам, но и существованию Украины.

Ставка была сделана на второе, что означает ставку на насилие, этнические чистки, кровь.

Это сложно выглядит в аналитическом языке, но в народном политическом языке на Украине это обсуждено с 2004 года – и население Восточной Украины безошибочно интерпретирует происходящее. Даже если эта интерпретация ошибочна: нельзя идти против народа, если хочешь избежать кровопролития.

«Эту войну начали группы вооруженных людей под руководством гражданина России Стрелкова»

Распространено мнение о том, что нынешнюю войну на Украине начали группы вооруженных людей под руководством гражданина России Игоря Стрелкова. Однако события в Одессе и Мариуполе, танковый поход на Славянск 2-5 июня – это не Стрелков, а «хунта». Захваты административных зданий первого этапа протеста не принесли жертв, милиция и население тогда в большинстве не были настроены против «захватчиков», вооруженная улица и захваты зданий – это правила игры и уровень насилия, заданный уже Майданом. Просчет российской политики заключался в том, что захватом Крыма Москва показала Донбассу путь и возможные цели протеста: если бы население знало, что его ждет неизбежная гибель под бомбежками, то не поддержало бы так энергично «про-российские силы».

Сегодня вырисовывается следующая картина: мирное начало протеста в Донецке было поддержано «семейными» олигархами, затем присоединились несистемные силы, вскоре возникли вооруженные группы в Славянске и Луганске и только после этого, видимо, начала поступать российская помощь. Однако очевидно, что нельзя поддержать то, что не имеет социальной почвы и политической причины – а в сложившихся условиях социальная почва протеста была богатой. Стрелков бы ничего не смог, если бы местные православные товарищи и силы безопасности, вернувшиеся с Майдана и рассказавшие про фашистов с коктейлями Молотова и стрелковым оружием, не решили бы воевать с оружием в руках. Энтузиазм и местная фактура протеста не позволяет говорить о том, что без  помощи России ничего не было бы возможно. Кроме того, Киев и его западные спонсоры традиционно пытаются найти связи активистов украинского ополчения с российскими спецслужбами, однако видно, что Стрелков действует относительно самостоятельно. 

Если говорить о гражданстве протестующих, то и с той стороны, в том числе в «Азове», есть и российские граждане-неонацисты – не только шведы. Невозможно говорить о непричастности России: обоснованно предполагать наличие российских советников и вооружения на стороне ополченцев – так же, как и стороне киевских сил, есть вооружение и советники из стран Восточной Европы. Эта гражданская война спровоцирована и поддерживается внешними силами. Поэтому и мирный выход из нее возможен при прекращении внешнего противостояния: внешние силы должны договориться и принудить к миру своих агентов на месте, Запад своих, Россия - своих.

«Ситуация очень отличается от того же сектора Газа»

Некоторые проводят параллели между ситуацией на юго-востоке Украины и в Секторе Газа. На палестинских территориях при последних обстрелах погибли сотни людей, что, безусловно, является трагедией. Однако на Донбассе, даже по самым консервативным – официальным – оценкам количество жертв исчисляется тысячами. В случае с Газой добивались перемирия и велись постоянные переговоры при посредничестве всех сил. В Украине же Запад подталкивает армию и дальше убивать своих граждан, поддерживая одну сторону конфликта.

И говорить о том, что российские каналы преувеличивают степень разрушения в Славянске, которые, между тем, не столь незначительны, особенно если иметь в виду разрушенную Семеновку, рухнувшие пятиэтажки в Николаевке и прочее, - совершенно необоснованно. В настоящее время происходят обстрелы и крупных городов: ситуация в Луганске является катастрофичной, в Донецке – ситуация приближается к этому.

Полагать, что ценой массовых обстрелов будет достигнут мир, значит противоречить логике, особенно с учетом того, что в Украине после распада СССР и до этой «евро-зимы» вообще не было гражданских конфликтов с жертвами.

На Западе распространено мнение, что Россия предприняла прямую агрессию в отношении Украины в Крыму и относительно опосредованную – на Донбассе, соответственно, разрешение конфликта возможно, если принудить Кремль к прекращению помощи ополчению. В этом есть определенная логика: Крым действительно аннексирован, и помощь ополчению осуществляется. Однако эта «картина мира» совершенно не учитывает массовые убийства граждан «силами АТО», игнорирует сложную природу украинского государства и ее граждан, которые имеют право на разные представления о мире и свободе. Эта картина не позволяет заметить, что капитуляция Кремля будет означать разрушение действующего режима в России, а возможно и самой страны, и, таким образом, является неприемлемым ни в каких условиях и ни при каких санкциях.

В России принято полагать, что США при участии ЕС сознательно разрушили режим на Украине, спровоцировали гражданский конфликт, привели к власти откровенно анти-российский, марионеточный (прямо подчиненный Вашингтону) и крайне националистический режим. Цель этой кампании – осуществление провокации с флотом в Крыму, провокаций против русского и про-российского населения, что вынудило Россию вмешаться, потратить материальные ресурсы и уже стоит многих жизней русского и про-российского населения. Происходит подпитка войны на Донбассе советниками и оружием, прекращение перемирия было прямо продиктовано Порошенко напрямую из США, а в конечном итоге – Запад стремится к дестабилизации России, выведению ее из большой игры на мировой арене и окончательному завершению «холодной войны» путем добивания России и Украины. При этом последняя нужна Западу как место сражения с Россией: ее надолго погружают в хаос, а масштабной помощи и, тем более, вступления в ЕС ожидать не следует. 

В чем выход?

Если исходить из интересов Европы, то необходимо отказаться от «мании войны» США и мании преследования России, сосредоточиться на судьбе Украины как таковой, на принуждении сторон к перемирию, переходу к политическому к урегулированию на основе компромиссов сил внутри Украины и к дальнейшему восстановлению Украины.

При этом если ЕС не готов предложить для Украины какого-либо аналога масштабного «плана Маршала», как ожидается в Киеве, необходимо об этом заявить, то есть признать, что без партнерства и хороших отношений с Россией украинская экономика и политика невозможны.

Другими словами, Европа должна отказаться от проекта закрытой на Восток националистической Украины.

Фактически можно говорить о следующих сценариях единой Украины: 

(1) проект Единой Европы от Лиссабона до Владивостока, который позволит снять противоречия между разными людьми и силами на Украине, поскольку подразумевает сохранение дружественных отношений и с Россией, и с Европой; 

(2) продолжение политики отложенных решений и «многовекторности» (которая уже доказала свою несостоятельность, закончившись Майданом), однако существует возможность сохранить ее видимость; 

(3) этническая чистка (вытеснение или убийство) всех русских или про-российских и не поддерживающих «бандеровцев» - нацистский сценарий. 

Первые два сценария традиционно поддерживались Россией. Если Запад все же выбирают третий – то важно, чтобы они осознавали свой выбор, так как он означает продолжение не «холодной войны», а Второй мировой. В обратном случае, необходим выбор в пользу других сценариев – по возможности – максимально мирного и постепенного развода.

ЧИТАТЬ ЕЩЕ ПО ТЕМЕ «Реалистический подход»

1 июня 2017 | 19:24

Новая глобальная тенденция: «проектный» подход к союзничеству

В мире продолжаются структурные перемены, следствием которых является повышенная неопределенность. В России эти перемены трактуют как возникновение нового равновесия сил, на Западе – как крушение однополярности, а в Китае – как возможность выстроить порядок на основе согласия. В прошедшем месяце чаще всего на международной повестке дня возникала тема трансформации союзов и союзничества.

9 января 2016 | 17:00

Маркедонов: Нормализации отношений ЕС с Россией в 2016 году не будет

Минувший год запомнился продолжением и расширением кризиса в международных отношениях и новыми вызовами для безопасности в Европе. К уже существующим очагам напряжённости в Сирии и на Украине добавилась проблема беженцев в Европе, резкое усиление террористической угрозы и российско-турецкий конфликт. О вызовах международной безопасности на Украине, Южном Кавказе и Ближнем Востоке и возможностях их преодоления в 2016 году рассказал Сергей Маркедонов.

13 июня 2016 | 18:18

Политический аспект боев за Ракку в Сирии

Ситуация в чем-то напоминает гонку за Берлин в 1945 году - у сирийской армии и поддерживающих ее подразделений российских ВКС и иранских советников есть конкуренты в лице курдов, которые при помощи американцев рвутся к Ракке с севера. И тот, кто возьмет столицу сирийского филиала ИГ, сможет назвать себя победителем этой организации.

14 февраля 2016 | 01:00

Обострение комплекса мер: Почему за год Минские соглашения не начали работать

Откровенные срывы Киевом Минских соглашений и общее улучшение имиджа России в мире неизбежно приведет к более объективному взгляду западного общества на украинские события. Появляется все больше политиков и журналистов, которые признают, что Минские соглашения нарушает именно Киев.

Дайте нам знать, что Вы думаете об этом

Досье
11 августа 2015 | 13:04
18 апреля 2015 | 04:00
20 февраля 2015 | 15:00
22 декабря 2014 | 23:01
16 марта 2014 | 22:32
Следующая Предыдущая
 
Подпишитесь на нашу рассылку
Не показывать снова