Наиболее выгодная для Польши и Литвы региональная ситуация состоит в сохранении Украины в качестве пограничного пространства с Россией - в той самой роли, какая была характерна для Украины на протяжении более чем двух десятилетий.
Смена власти на Украине оказалась неожиданной как для тех кто этого желал, так и для тех, кто стремился этого избежать. Перед всеми соседними странами стоит вопрос - как действовать в сложившейся ситуации. Практически ни у кого нет готовой стратегии на будущее. Литва и Польша - самые заинтересованные европейские страны в украинском вопросе, если судить по активности политиков и широкому общественному вниманию.
Для польского руководства всегда была аксиомой мысль о том, что Россия без Украины никогда не возродится как империя. В рамках этой модели польская дипломатия на протяжении многих лет старалась помочь сближению Украины с ЕС, а фактически - отдалению Киева от Москвы. При этом она действовала в рамках своей обычной парадигмы - некогда именно польские политики отстаивали скорейшее вступление в НАТО и ЕС прибалтийских стран. Нельзя сказать, что значение Польши в этом вопросе было первостепенным, но нужно признать, что её позиция находила отклик в западных странах.
Другой пример повышенной активности на постсоветском пространстве в последние годы демонстрирует Литва. В отличие от Польши страна не обладает серьезным влиянием в регионе и оставила гораздо меньший след в исторической памяти соседних народов. Причины активизации литовской дипломатии несколько загадочны, учитывая слабость внешнеполитического потенциала страны. Тем не менее объяснение найти можно. Первое и основное - Литва рассчитывает стать ключевым партнером США среди прибалтийских стран, подобно тому как такую же позицию заняла Польша в Восточной Европе в целом. Второе - Литва пытается конкурировать с Польшей в артикуляции европейских ценностей и говорить от лица Европы на восточном фланге, внимание к которому до последнего времени было невелико. Учитывая непростой характер польско-литовских взаимоотношений, можно полагать, что такая конкуренция сказывается и на двусторонних отношениях.
Если Польша ведет преимущественно пропагандистскую работу, а ее деятельность подкреплена присутствием в европейских институтах (польский представитель, в частности, руководит миссией ЕС в Киеве), то Литва делает больший акцент на критике несоответствий происходящего европейским ценностям и более серьезного участия позволить себе не может.
Как Польша, так и Литва обладают невысоким внешнеполитическим потенциалом в украинской политике. Контактная среда дипломатов и спецслужб крайне узка, даже если говорить о Польше. В целом компетентность во внутриукраинской политике возросла, особенно после Оранжевой революции 2004 года и тем более с внедрением программы “Восточное партнерство”, но прочных связей с ключевыми фигурами украинской политики, олигархами, спецслужбами и армейскими кругами, представителями меньшинств (помимо польского) у Варшавы до сих пор нет. Относительно серьезно были налажены контакты с представителями оппозиции и экстремистских кругов. Именно в Польше и Литве часть боевиков Майдана проходила военную подготовку. Вместе с тем, заручиться влиянием на них не удалось.
После перехода власти к представителям оппозиции возможности Польши и Литвы в Украине резко сократились. Роль Германии, наоборот, серьезно возросла - достаточно вспомнить берлинские консультации Арсения Яценюка и Виталия Кличко в феврале 2014 года, а также тот факт, что именно в Германию отправилась освобожденная Юлия Тимошенко для лечения и консультаций. Безусловно, это обстоятельство не может радовать польское руководство.
Не исключено, что для того, чтобы поднять свою роль в украинских процессах польская дипломатия изберет “критическую” тактику и попытается оказывать давление на Киев. Например, для этого может быть использована тема национальных меньшинств, тем более, что польское руководство действительно вполне искренне обеспокоено усилением националистических тенденций и возможными последствиями для польской диаспоры. Волнения о положении меньшинств усилились не только в Польше, но также в России, Венгрии, Болгарии, Румынии и западноевропейских странах.
По-настоящему, наиболее выгодная для Польши региональная ситуация состоит в сохранении Украины в качестве пограничного пространства с Россией - в той самой роли, какая была характерна для Украины на протяжении более чем двух десятилетий. Пространства выбора не было у Виктора Януковича, его нет и у нового украинского руководства. Украина стоит на пороге ещё большей дестабилизации, и у европейцев нет решений, которые могли бы вернуть ситуацию к любому управляемому сценарию. Даже приход к власти прозападных политиков не гарантирует, что общество станет управляемым, а новые лица во власти смогут ею распорядиться. Украина, приближающаяся к Европе способна стать для последней головной болью.
Киеву в целом безразлично, что Москва подталкивает ополченцев к диалогу на условиях сохранения территориальной целостности Украины (по состоянию на май 2014 года). Примирение с Новороссией — это признание права на политическое представительство в украинской политике неукраинских сил — прежде всего людей русской идентичности. Нынешнее правительство стремится к другому — к созданию «нового украинца европейского типа».
События 2014 года в США, связанные с массовыми беспорядками и кибератаками, вновь поставили на повестку дня проблемы социального и информационного аспектов безопасности страны. И если в первом случае идет речь, в первую очередь, о процессах американской внутренней политики, то во втором – имеет место резонанс мирового масштаба с точки зрения изменения параметров международной безопасности.
Во вторник, 28 июля, глава Луганской республики Игорь Плотницкий выступил с неожиданным заявлением о переговорах по одному щепетильному вопросу — праве получения российских паспортов гражданами самоопределившихся частей Донбасса. Эта новость, несмотря на свою принципиальность, не вызвала сколько-нибудь значимой реакции со стороны официальных лиц Москвы, Киева и Брюсселя, что само по себе можно считать очень важным сигналом.
Полагаю, что геополитическая доктрина Джорджа Фридмана так же упрощает международную реальность, как и идеи либерального американского мэйнстрима. Признание реальности существующего баланса сил, стремление к сохранению стабильности и опора на международное право — вот рецепт реалистической политики, который пока не дается США.
«Внешняя политика» - аналитическое агентство, которое позволяет частным лицам и специалистам государственных и бизнес-структур правильно понимать логику международных процессов и трезво оценивать и прогнозировать политические риски. В отличие от СМИ, материалы "ВП" формируют целостное понимание проблемы и позволяют принимать решения.
(подробнее).
Наверх