Борьба с неопределенностью будущего: задачи на 2018 год

Главной задачей прогнозирования является борьба с неопределенностью будущего. В международных отношениях ключевыми являются две неопределенности – неизвестность мотивов действующих лиц в кризисе и вероятность спонтанных событий высокой значимости.

Необходимость поиска эффективных механизмов прогнозирования очевидна. Это не только важная теоретическая задача, но и востребованное практикой решение. 13 декабря в МГИМО состоялась ежегодная конференция по проблемам прогнозирования «Международная неопределенность 2018». В дискуссии приняли участие аналитики-практики из России, США, Японии, Украины и других стран, которые представили современные методики прогнозирования и поделились собственным опытом разработки успешных прогнозов. Конференция позволила провести обзор лучших практик в отрасли и рассмотреть конкретные международные ситуации, которые в наступающем году способны принести сюрпризы.

Одной из двух ключевых задач прогнозирования является снижение неопределенности мотивов действующих лиц в кризисах. Остановимся на трех аспектах этой неопределенности – роли личности, стратегической культуры и влиянии географии.

Несмотря на кажущееся обилие информации и мнимую понятность процессов, политики зачастую делают неверные предположения о намерениях своих партнеров и оппонентов. При анализе таких ситуаций первостепенную значимость приобретает роль личности руководителя, принимающего решение о действиях в кризисе. Это хорошо видно на примере кризиса вокруг ядерной и ракетной программы КНДР. Вероятно, ключевой неопределенностью на этот момент является поведение администрации США. Советник президента США по национальной безопасности Герберт Макмастер оказывает решающее влияние на президента Трампа и известен своей радикальной позицией по КНДР. Именно ему принадлежит тезис о том, что США должны применить против Северной Кореи силу, так как «сумасшедшего нельзя сдерживать» и «время уходит». И хотя недавно в ходе анонса новой Стратегии национальной безопасности США Макмастер описал стратегию по недопущению обретения КНДР ядерного оружия как «все меры кроме войны», последняя остается постоянно просчитываемым и весьма вероятным сценарием. По всей видимости, Макмастер заново открывает для себя азы стратегического сдерживания и ему только предстоит убедиться, что война с КНДР была бы катастрофой. В какой-то мере ситуация напоминает Карибский кризис 1962 года, в котором стороны не знали о мотивах друг друга и не могли позволить себе применить силу. В результате этот кризис дал СССР и США полезный опыт сдержанности, который в дальнейшем получил развитие в череде договоров об ограничении и запрещении отдельных видов вооружений. В контексте корейского кризиса, эпизодические публичные ремарки Макмастера, в том числе в ходе его пикировки с госсекретарем Рексом Тиллерсоном, заслуживают пристального внимания. С учетом сложившейся ситуации следует обратить внимание на принимаемые решения в отрыве от риторики. Так, сигнальным событием о подготовке удара можно считать эвакуацию семей американских военных из Южной Кореи.

Важное значение при прогнозировании сохраняет анализ стратегической культуры страны-участницы конкретной ситуации. Рассмотрим протекающий в последние годы процесс российско-японского сближения. После значительного перерыва в стратегическом опыте из-за американской оккупации, Япония вновь осторожно прощупывает пределы самостоятельной внешней политики. Недавно Токио впервые выработал стратегию национальной безопасности и перечень ключевых долгосрочных угроз в 21 веке. Так, Япония опасается усиления Китая и стремится заручиться нейтралитетом России в ходе возможного в будущем столкновения с ним. Именно в этом состоит долгосрочный интерес Токио в сближении с Россией. Очевидно, что этот расчет стратегически не обоснован и опирается на неправильное понимание интересов России и истории ее отношений с Китаем. Проявления неопытности часты у стран впервые или после долгого перерыва вступающие в глобальную политику. Аналогичный разрыв преемственности в стратегическом планировании Германии вынуждает руководство ФРГ проводить крайне осторожную внешнюю политику вне рамочных установок НАТО.

Роль географии в стратегическом планировании наиболее четко проявляет себя при анализе морской стратегией Китая. Основной источник благосостояния КНР – морская торговля. Центр гравитации Китая находится вдоль его восточного побережья, разворачивая интересы Пекина в сторону моря. С данной географической проекции проблема Тайваня и споры об акватории с Японией перестают рассматриваться в качестве периферийных и обретают особое значение. Структурные экономико-географические факторы буквально выталкивают Китай в океан, где сохраняется высокая вероятность столкновения с интересами США. Возможный разворот в сторону континента остается весьма трудоемким, несмотря на стремление Пекина сформировать и там развитую инфраструктуру.

Вторая ключевая неопределенность – спонтанные события высокой значимости – являются неожиданным проявлением существующих долгосрочных трендов. Выделим три ключевые разновидности – абсолютно внезапные события, «известное неизвестное» и события, непредвиденные из-за ошибки восприятия.

Говоря о внезапных событиях, очевидно, что нам по-прежнему стоит опасаться катастрофических терактов, в том числе в киберпространстве, радикального исламизма, волн нелегальной миграции и природных катаклизмов. Хрупкие государства продолжат с испытывать тесты на прочность, а кризис либеральной модели будет нарастать под ударами справа и слева. События этого рода трудно предсказать, однако можно наверняка констатировать что рано или поздно они произойдут и соответственно готовиться к этому.

Вторым видом спонтанных событий является «известное неизвестное» - вполне очевидное, но все же маловероятное развитие ситуации, к которому обычно не готовятся в силу его маловероятности. Именно такими событиями были победа Дональда Трампа на выборах США или успех голосования в пользу Брекзита в Великобритании. Среди подобных событий будущего года можно выделить возможный социальный взрыв на Украине, в Египте и Саудовской Аравии. Неожиданные результаты может дать голосование на выборах следующего года в США, Италии, Швеции, Чехии, Венгрии, Финляндия, Ирландия и др.

Третьим типом спонтанных событий являются ситуации из «слепой зоны» восприятия. Проблемы правильного понимания ситуации – в силу идеологизации или сложившихся стереотипов – остаются непреодоленными несмотря на кажущуюся доступность информации. Например, российское руководство зачастую склонно рассматривать происходящие на постсоветском пространстве события через призму негативного влияния Запада. Значение внутренних мотивов в политике бывших советских республик недооценивается. Такое восприятие порождает искаженную картину и недоверие, которое отталкивает наших друзей сильнее, чем Запад их притягивает. Возникает проблема коммуникации, решать которую можно только при смене парадигмы восприятия.

Для борьбы с неопределенностью существуют действенные методы. Рассматривая мотивы действующих лиц, важно помнить, что они определяются структурными факторами: географией, способом производства ВНП, основными торговыми маршрутами и др. Многое зависит от стратегической культуры страны, наличия соответствующих компетенций и людей на нужных позициях. Важное значение имеет непрерывность традиции стратегического мышления. Часто делать выводы долгосрочных планах можно из руководящих документов, речей и выступлений первых лиц государства. В России и Китае связанные со стратегическим планированием документы сопровождаются конкретными датами реализации планов. Знание политического языка, культуры и политического контекста позволит выделять из потока документов сигнальные события.

Для выявления и трактовки спонтанных событий необходим постоянный анализ долгосрочных трендов. Каждое такое неожиданное событие: теракт, природное бедствие, волна политического популизма имеют свои проявления в прошлом. Проводя постоянный мониторинг, можно вести учет прошлых событий и проецировать их вероятность в будущем, указав условиях их наступления. Наличие подобной системы позволит укрепить устойчивость страны или организации против большинства международных кризисов.