Ближневосточное противостояние «Хизбаллы» и ИГИЛ

События, происходящие на Ближнем Востоке в последние три года, способствовали обострению суннитско-шиитского конфликта. Это противостояние распространилось на многие страны региона и сейчас определяет развитие ситуации в Ираке, Сирии и Ливане.  

В условиях войны на первый план вышли боевые группировки обоих блоков: поддерживаемая Ираном шиитская «Хизбалла» и связанные с «аль-Каидой» суннитские террористические группировки. 2014 год стал годом возвышения «Исламского государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ), группы, в феврале официально отколовшейся от «аль-Каиды», но и до этого проводившей достаточно независимую от лидера «аль-Каиды» Аймана Аз-Завахири политику в Ираке. 

Воспользовавшись неудачами других исламистских группировок, таких как Фронт «ан-Нусра», в Сирии, бойцы ИГИЛ перебросили основные силы в эту страну. Добившись определенных успехов и установив контроль над восточными территориями Сирии, ИГИЛ перенесли боевые действия в Ирак, воспользовавшись нестабильностью и недовольством суннисткого населения страны дискриминационной политикой премьер-министра шиита Нури аль-Малики. В результате, именно ИГИЛ стала наиболее успешной и мощной боевой группировкой, представляющей суннитов. 

В то же время, положение и роль ИГИЛ не стоит воспринимать как безусловно устойчивое. Далеко не все сунниты Сирии и Ирака поддерживают ИГИЛ, а если поддерживают, то от безысходности, вызванной их тяжелым положением и страхом перед Исламским государством.

Несмотря на расхожее мнение о поддержке со стороны государств Персидского залива, ИГИЛ не находит среди них покровительства и подпитывается в основном за счет помощи отдельных шейхов и влиятельных племен Саудовской Аравии и Катара.

Кроме того, несмотря на ряд неудач, «аль-Каида» в лице «ан-Нусры» и других группировок сохраняет позиции в Сирии и Ливане и продолжает борьбу, как с правительственными войсками, так и с ИГИЛ.

«Хизбалла» в данном контексте является качественно другим образованием. Она выполняет политическую и охранительную функции в Ливане. Причем ее деятельность не ограничивается шиитским населением страны – в последние годы наметилась тенденция на поддержку «Хизбаллы» со стороны ливанских христиан против влияния Саудовской Аравии и «аль-Каиды». Лидер движения – Хасан Насралла, при всей одиозности, может считаться прагматичным и умелым политическим долгожителем, в чем-то догматиком, умеющим привлекать новых сторонников и влиять на них. В этом смысле он выгодно отличается от лидеров суннитских боевых группировок (по сути – террористов), включая Абу Бакра Аль-Багдади, многолетнего лидера ИГИЛ, недавно объявленного «халифом». «Хизбалла» сыграла важную роль в переломных боях на западе Сирии, в том числе в Кусейре в мае 2013 года. В 2014 году к Сирии добавился Ирак. При этом наблюдается ухудшение ситуации в Ливане, куда также стремятся прорваться боевики, в частности «ан-Нусра». 

Таким образом, сложилась ситуация, когда фракционность в рядах суннитских боевых группировок, сыгравшая на руку войскам Башара Асада и бойцам «Хизбаллы» в Сирии, теперь оборачивается дополнительными проблемами для той же «Хизбаллы» и лидера шиитского блока – Ирана, только теперь эти проблемы носят трансграничный региональный характер. Исламисты ведут бои на территориях сразу нескольких государств.

Ввиду слабости правительственных войск и их неготовности самостоятельно справиться с возникающей угрозой, «Хизбалле» и иранскому Корпусу стражей исламской революции (КСИР) приходится вести борьбу на нескольких фронтах.

При этом положение «Хизбаллы» и ее лидера осложняется не только необходимостью помогать войскам Асада в Сирии и преследовать ИГИЛ в Ираке, но и ухудшением ситуации в самом Ливане. Помимо активности «ан-Нусры» и регулярных террористических акций «аль-Каиды», растет недовольство суннитского населения страны. Ливанские сунниты, ощущая мощный импульс поддержки исламистских организаций в соседних государствах, начинают активнее выступать с призывами к борьбе против шиитов. 

Фактически победа над суннитскими боевиками в Сирии и Ираке это не только дело чести для «Хизбаллы» - это вопрос выживания для движения и самого Хасана Насраллы. В июне Насралла в своих выступлениях всячески подчеркивал роль «Хизбаллы» в Сирии и отмечал готовность «пожертвовать в пять раз больше солдат в Ираке», чтобы защитить местных шиитов и святые места. При этом лидеры движения не забывали про политическую и информационную борьбу. Насралла упомянул о роли «некоторых государств региона» в возвышении ИГИЛ, а его заместитель Наим Касам предупредил «некоторые страны региона» о том, что они сильно заблуждаются, считая, что могут использовать Исламское государство в своих целях: «ИГИЛ очень скоро восстанет против них самих и вторгнется на их территории одну за другой».

Готовность шиитского блока и «Хизбаллы» дать отпор многочисленным суннистким группировкам важна не только с точки зрения шиитско-суннитского противостояния. Это во многом ключевой вопрос для христиан региона. 

Несмотря на то, что изначально «Хизбалла» и ИГИЛ во многом похожи в своих убеждениях и целях – слепой фанатизм на основе «чистой веры», полное подчинение лидеру, стремление к Халифату или государству Вилайат аль-Факих – и различает их непосредственно принадлежность к одной или другой ветви ислама, в политическом плане и отношении к иноверцам они исходят из принципиально различных императивов.  Это обуславливается большей политизированностью «Хизбаллы», ее долгим пребыванием в качестве политической партии, ее интегрированностью в общественную жизнь Ливана и соответственно высокой степенью зависимости от политической конъюнктуры. Со своей стороны, суннитские боевики воспринимают всех остальных «кяфирами» - неверными, врагами, с которыми надо показательно расправляться самым жестоким образом. В этой связи большинство христиан региона воспринимают «Хизбаллу» как меньшее зло. Готовность «Хизбаллы» и шиитов в целом защищать христиан и их святыни была доказана в Сирии и Ливане. Пусть временный и вынужденный, но союз шиитов и христиан в условиях региональной войны выглядит естественным итогом сложившейся ситуации.

При этом сунниты в Ливане, Сирии и Ираке также находятся в крайне тяжелом положении. Дискриминационная политика Башара Асада и Нури аль-Малики уже сыграли свою роль в стимулировании крупнейшего трансграничного межэтнического конфликта, способствовав формированию благодатной почвы для появления многочисленных террористических группировок. Иракский пример во многом показателен: отстраненные от государственных постов и лишенные прав участвовать в общественной и политической жизни страны влиятельные сунниты были готовы поддержать кого угодно, даже бойцов ИГИЛ: большинство боевиков, выступивших на стороне Исламского государства в Ираке, присоединилось к группировке уже в процессе борьбы. При этом местные жители-сунниты с готовностью предоставили им помощь.

Таким образом, помимо военных перед «Хизбаллой» и Ираном стоят серьезные политические задачи. Поставленные перед выбором: «Хизбалла или ИГИЛ («аль-Каида», «ан-Нусра»..), ливанские сунниты должны сохранить нейтральную позицию. Для этого Насралле необходимо действовать очень тонко и постараться сохранить баланс между агрессивными заявлениями на поддержку шиитов и реальной политикой на стабилизацию внутриполитической ситуации в Ливане.