Август для Москвы стал особенно богатым на переговоры с представителями арабских государств. 3 августа в катарской столице состоялись встречи с участием руководителей МИДов Залива, а также госсекретаря США Джона Керри и российского министра иностранных дел Сергея Лаврова. Глава российской дипломатии провел переговоры в форме трехсторонней встречи со своими американским и саудовским коллегами, а также отдельно встречался с эмиром Катара Тамимом аль-Тани и министром иностранных дел эмирата Халедом аль-Атыйей, лидером Хамас Халедом Машалем и бывшим главой сирийской оппозиции Ахмедом Муазом аль- Хатыбом. Основными темами переговоров стали проблемы сирийского, йеменского и ливийского урегулирования, ситуация в Ираке, палестино-израильский конфликт, а также изменения в регионе, связанные с достижением сделки между Тегераном и шестеркой международных переговорщиков об иранской ядерной программе.
В продолжение серии встреч в Дохе и визита наследника наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бин Салмана в июне текущего года 11 августа Россию посетил глава саудовского МИДа Адель аль-Джубейр. Помимо вопросов непосредственно двустороннего взаимодействия в сфере атомной энергетики и инвестиций, о чем были достигнуты договоренности в июне, обсуждались также проблемы региональных конфликтов, в первую очередь – сирийского, по которому Москва и Эр-Рияд стоят на принципиально противоположных позициях.
На сегодня Москва наиболее активно участвует в двух региональных досье: урегулирование кризиса в Сирии и борьба с терроризмом в лице Исламского государства.
Сирийское урегулирование и посреднические усилия России
Москва продолжает посреднические усилия между представителями режима Башара Асада и отдельными группами сирийской оппозиции, готовыми к диалогу (Сирийский Национальный Совет (СНС) и Национальная Коалиция Оппозиционных и Революционных Сил (НКОРС), не прекращая настаивать на отставке Асада как предварительном условии процесса разрешения кризиса, отказались участвовать в московских встречах). В январе и апреле 2015 года в российской столице прошли два раунда переговоров, завершившиеся формулированием 10 принципов урегулирования. 19 июня в ходе встреч Мухаммеда бин Салмана с российским руководством также поднимался вопрос сирийского урегулирования. Позже, 25 июня заместитель министра иностранных дел России Михаил Богданов посетил Турцию, где провел встречу с представителями турецкого правительства и сирийской оппозиции. А 29 июня в Москву прибыл глава сирийского МИДа Валид Муаллем в сопровождении своего заместителя Фейсала Мекдада и советника президента Бутейны Шаабана.
Несмотря на явные расхождения в понимании принципов урегулирования кризиса в Сирии между Москвой и Дамаском, с одной стороны, и Эр-Риядом и сирийскими оппозиционными группами – с другой, при российском посредничестве был достигнут важный шаг – организация прямого контакта между сирийским режимом и саудовским руководством.
Так, 7 июля в столице Саудовской Аравии прошла встреча между главой Управления Национальной безопасности Сирии генералом-майором Али Мамлюком и главой саудовской разведки Салехом аль-Хумайданом при участии главы служб безопасности России. Сообщается, что Мамлюк прибыл со своим российским коллегой в Эр-Рияд на российском самолете. По итогам встречи ее участники согласились о следующем: изначальная антиправительственная коалиция в Сирии капитулировала, что означает признание преобладающей роли Дамаска; Саудовская Аравия понесла поражение, между тем Россия продолжает демонстрировать приверженность своим обязательствам в отношении Сирии; США продолжают снижать свою вовлеченность в Леванте; на фоне попыток достижения договоренностей между Дамаском и Эр-Риядом главным и единственным противником Сирии является Турция, которая будет вынуждена в дальнейшем достигать соглашений в одиночку, что будет недостижимо в случае, если план Анкары по созданию «зоны безопасности» на севере сирийской территории провалится.
Параллельно с этим свою инициативу по сирийскому урегулированию перезапустили Оман, чью столицу 6 августа посетил Муаллем, и Иран. Иранская «мирная инициатива», поддержанная Россией (из-за чего в некоторых СМИ ее называют ирано-российской) включает в себя достижение полного прекращения огня, формирование правительства национального единства, внесение поправок в конституцию страны, гарантирующих права меньшинств, и проведение парламентских и президентских выборов при международном наблюдении. 12 августа в ходе визита иранского министра иностранных дел Джавада Зарифа в Дамаск инициатива была согласована с представителями режима и поддержана сирийским руководством. План урегулирования из четырех пунктов был также представлен Генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну. Между тем, инициатива резко отвергается не только сирийской оппозицией, для которой любое решение конфликта, не подразумевающее свержение Асада, является неприемлемым, - но и Саудовской Аравией. Так, саудовский министр иностранных дел Джубейр в очередной раз заявил:
«Асад является частью проблемы, а не ее решения. В будущей Сирии места Асаду нет».
Инициативу по урегулированию конфликта в Сирии выдвинул также Махмуд Аббас, президент Государства Палестина, в ходе встречи с представителями режима Асада в Каире на церемонии открытия новой ветки Суэцкого канала. План Аббаса подразумевает прекращение огня, формирование переходного органа власти с обширными полномочиями, проведение выборов в конституционную комиссию, которая сформулирует новую конституцию Сирии и в соответствии с которой будут проведены выборы президента. Инициатива, впрочем, исходит не столько от палестинского руководства, сколько от Эр-Рияда, по поручению которого она и была выдвинута.
Саудовская Аравия заметно активизировала дипломатическое направление своей деятельности по участию в кризисе в Сирии.
Принципиальным для Эр-Рияда является смена режима в Сирии - будь то политическими или военными средствами.
Отсюда и участившиеся контакты с Москвой, которые совсем не означают возможности сближения двух противоположных позиций: Асад, воспринимаемый саудовцами исключительно как форпост Тегерана, а его сохранение у власти - как свидетельство усиления иранского влияния в регионе, по мнению Эр-Рияда, должен уйти. Не прекращая оказывать помощь сирийским оппозиционным, в том числе исламистским, группам (что больше 4 лет доказывает свою неэффективность), Саудовская Аравия не исключает возможности изменить режим и сократить участие Ирана в нем в ходе политического процесса.
Тем не менее, Москва не прекращает свое посредничество. В августе Россию посетил сопредседатель сирийской курдской партии «Демократический Союз» Салех Муслим. Кроме того, 13 августа в Москву прибыла делегация представителей НКОРС во главе с ее президентом Халедом аль-Ходжей, который провел переговоры с Сергеем Лавровым. Однако, как и прежде, призывы Москвы к НКОРС начать диалог с Дамаском встречают отпор. Аль-Ходжа заявил, что «выступает за сохранение сирийских государственных институтов, и возложил ответственность за ситуацию в Сирии на нынешнее правительство Башара Асада». Сообщается, что разговора о проведении третьего раунда межсирийских переговоров, как и новой международной конференции «Женевы-3», не было. В августе Россию также посетили представитель Комитета “Каир-2” Хайсам Манаа, руководство Народного фронта за перемены и освобождение в лице Кадри Джамиля и заместителя Стефана де Мистуры, спецпредставителя ООН по сирийскому кризису, Рамзи Иззеддин Рамзи. Наконец, 24 августа в российскую столицу прибыли делегации сирийского правительства и оппозиции для переговоров.
Параллельно с этим де Мистура, которого сложно назвать нейтральным посредником урегулирования, выдвинул план реализации политического перехода в Сирии, подразумевающий создание четырех тематических рабочих групп по основным направлениям, необходимым для прекращения войны и восстановления страны: «безопасность и защита для всех, политические и правовые вопросы, военные вопросы и вопросы борьбы с терроризмом, продолжение оказания государствам услуг, восстановление и развитие». Позже, 1 сентября де Мистура предложил «дорожную карту» по сирийскому урегулированию. Она предполагает формирование переходного правящего органа, наделенного исполнительными полномочиями, а также Совместного военного совета, который будет включать сирийских офицеров и представителей командования сирийской вооруженной оппозиции. Асаду, согласно плану де Мистуры, отведена «протокольная» роль. План не предполагает запрещения правящей партии Баас. Урегулирование должно происходить в три этапа: переговоры между представителями режима и оппозиции, переходный период и затем - восстановление полноценных государственных структур в результате проведения президентских и парламентских выборов под эгидой ООН.
Россия прикладывает огромные усилия для урегулирования кризиса в Сирии, опираясь на два главных принципа: решение конфликта должно быть реализовано мирным путем и определение будущего страны это дело исключительно сирийского народа. С этим принципиально не согласны другие международные и региональные игроки, вовлеченные в сирийский конфликт. В первую очередь, это касается монархий Залива (Саудовской Аравии и Катара), Турции и США.
Несмотря на то, что все они формально согласны с необходимостью мирного урегулирования, сохранение у власти Асада для них категорически неприемлемо.
Вместе с этим через затягивание конфликта в Сирии каждый из них пытается обеспечить свои личные интересы: сокращение иранского влияния – для Эр-Рияда, борьба с курдским сепаратизмом – для Анкары, экономическая экспансия – для Катара и сохранение лица во внутриполитической борьбе – для нынешней Администрации США. Сталкиваясь, интересы всех четырех не только мешают урегулированию, но и усугубляют раскол сирийских оппозиционных сил.
Инициатива Москвы по борьбе с ИГ
Неразрывно с сирийским досье для Москвы стоит проблема противостояния терроризму в регионе, в частности в лице ИГ. В этой связи 29 июня в ходе встречи с сирийским министром иностранных дел Муаллемом российский президент Владимир Путин выдвинул инициативу по созданию региональной антитеррористической коалиции при участии Сирии, Саудовской Аравии, Турции и Иордании (Иран был намеренно исключен из этого ряда, чтобы не раздражать саудовцев). Позднее она обсуждалась в ходе встреч Лаврова в Дохе 3 августа его коллегам из США и монархий Залива. Инициатива Путина является частью «двухтрекового подхода» по разрешению сирийского конфликта: политическое урегулирование плюс противостояние террористическим силам ИГ. По словам Лаврова:
«[Инициатива] предполагает формирование такой коалиции из тех людей, которые уже воюют на земле и которым неприемлем ИГИЛ. Вместо того, чтобы они друг с другом какие-то счеты сводили, надо сначала разобраться с общей угрозой, а потом договариваться, как жить в собственной стране».
Предложение Москвы по созданию единого регионального фронта в борьбе с ИГ поддержал Дамаск, а также Каир и Амман в лице прибывших 25 августа в Россию лидеров государств. Однако остальные предполагаемые участники предлагаемой Москвой коалиции не испытывают энтузиазма касательно того, что нужно сотрудничать с режимом Асада.
К тому же, между самими Вашингтоном, Анкарой и Эр-Риядом не существует единого мнения о борьбе с ИГ, в частности на сирийской территории.
Турция, которая после года «сдержанной» позиции в отношении своего участия в международной коалиции во главе с США по борьбе с ИГ, наконец нехотя дала согласие на использование США авиабазы Инджирлык, по-прежнему больше озабочена усилением курдского сепаратизма. С Белым домом было особо оговорено, что турецкая база не будет использована для подкрепления курдских формирований, противостоящих ИГ. Между тем, ВВС Турции, начав наносить удары по исламистским боевикам, продолжают обстреливать силы курдов в северном Ираке. На сирийской же территории, деятельность боевиков ИГ воспринимается Анкарой как возможность не допустить усиления курдов Сирии, имеющих связи с РПК, считающейся в Турции террористической организацией. Более того, известно, что существуют определенные договоренности между Анкарой и Эр-Риядом по поддержке отдельных исламистских групп, в частности Фронта «Нусра» и «Ахрар аш-Шам» в борьбе с армией режима, что косвенно поддерживается США, которые вынуждены закрывать глаза на действия своих «союзников» ради возможности использования турецкой базы.
Саудовская Аравия больше обеспокоена не борьбой с исламистами, а недопущением усиления Ирана. Не переставая повторять «Асад должен уйти», Эр-Рияд, крайне озабоченный тем, как ядерная сделка с Тегераном может сказаться на иранских позициях в регионе, считает, что победа режима в Дамаске будет означать победу Ирана и рост его влияния на Ближнем Востоке и в особенности в непосредственном приграничье Королевства – в монархиях Залива с шиитским населением и в Йемене.
Инициатива Москвы по созданию региональной коалиции исходит из того, что все вовлеченные стороны в первую очередь заинтересованы в уничтожении ИГ, и поэтому объединение их усилий – в идеале – приведет к повышению эффективности антитеррористической борьбы. Однако идеал далек от реальности.
Приходится согласиться с сирийским министром иностранных дел Муаллемом, который заявил, что для создания подобной региональной коалиции «потребуется чудо».
Для создания торгового блока со странами Азии Бараку Обаме предстоит уладить ряд внутриполитических противоречий. Против заключения Траснтихоокеанского партнерства значительная группа конгрессменом демократической партии, выходцев из штатов, в которых сосредоточены предприятия обрабатывающих отраслей экономики.
Политика Турции в Казахстане опирается на идею единства тюркских народов. В предвыборной декларации партии Рэджепа Эрдогана говорится: «Первостепенная задача нашей внешней политики – реализовать историческую ответственность Турции и покровительствовать тюркским родственным государствам и обществам».
В условиях отсутствия известных светских лидеров недовольство властями могут легко монополизировать радикальные группы, включая и джихадистов. До определенной степени Азербайджан спасает отсутствие консолидации и идеологические разногласия между ними. Впрочем, для дестабилизации может хватить и относительно немногочисленных и разрозненных выступлений.
В октябре этого года в Грузии пройдут очередные парламентские выборы. Главное противостояние развернется между правящей партией "Грузинская мечта" и оппозиционным "Единым национальным движением" («ЕНД»). При отсутствии влиятельных пророссийских сил в политическом пространстве Грузии, Россию устроит победа предсказуемой "Мечты".